Дангу взялся за нож, чтобы отрезать кусок, и вдруг почувствовал, что его охватила какая-то необъяснимая волна отвращения. Запах человеческого мяса и крови вызвал у него омерзение. Его передернуло, он выронил нож, а через несколько секунд голова Джигме с глухим стуком упала на песок. Некоторое время юноша сидел с закрытыми глазами, покачиваясь из стороны в сторону. Он не мог разобраться в своих ощущениях, не мог понять, что с ним происходит. Он просто умирал от голода и вместе с тем не мог съесть ни кусочка. И тут словно молния озарила его душу. Он четко осознал, что НЕ МОЖЕТ И НИКОГДА НЕ СМОЖЕТ ЕСТЬ ЧЕЛОВЕЧИНУ.
Дангу тяжело вздохнул, встал, взял голову Джигме за волосы и, подойдя к раненому Вангди, возле которого хлопотала Лхоба, тихо опустил свой трофей перед ним и сказал:
— Дангу не будет это есть. Дангу лучше умрет. Вангди пока еще нангсо клана и мой отец — ата. Пусть Вангди съест самый лучший кусок. Это его право.
Морозы наконец кончились. А еще через несколько дней пришло настоящее тепло. Началось интенсивное таяние снега, кругом потекли ручьи. Те из кангми, кто еще не совсем ослаб от голода и мог двигаться, теперь бродили по поляне около пещеры, выкапывая из-под снега прошлогодние желуди, орехи, коренья и клубни растений. Наиболее сильные и удачливые охотники уже ловили мелких грызунов, просыпавшихся от зимней спячки. Охота на более крупную дичь была еще невозможна из-за нерастаявшего толстого слоя снега. Но теперь голод кончился.
Дангу вместе со всеми набирался сил, радостно вдыхая трепещущими ноздрями теплый весенний воздух, напоенный ароматами распускающихся под лучами яркого солнца деревьев и кустов. Скоро ему повезло, и с помощью дротика он смог убить косулю.
Вслушиваясь в разноголосое пение птиц, жадно всматриваясь в зелень леса, голубизну бездонного неба с плывущими по нему облаками, он испытывал необыкновенную радость. Кончено сидение в полутемной пещере с закопченными сводами. Впереди новые впечатления, охота, новые места и, возможно, встречи с ми, острое любопытство к которым у Дангу по-прежнему не утихало.
По законам всех кланов кангми в первое полнолуние после начала таяния снега тотемы Нга полагалось выносить из пещер. Это было частью весеннего праздника босар.
И вот настала торжественная ночь для клана Цзун. При ярком сиянии луны Лочен и Вангди осторожно вынесли тотемы Нга и поставили на нгатхо — плоский обломок скалы, подобие алтаря, лежавший посередине поляны недалеко от пещеры. Она была окружена со всех сторон высокими деодарами с подлеском из дуба и зарослей грецкого ореха и сообщалась с внешним миром узким, извилистым ущельем, заросшим терновником и ежевикой, заваленным камнями, что делало ее совершенно недоступной для редких в этих местах тибетцев.
