Это был страшный вой. Не человечий, не звериный — рев существа из преисподней. Но всякий — даже слыша это в первый раз, отчего б мороз подрал по коже, — всякий понял бы, что это вой предсмертный, перед тем как смрадный гость из тьмы опять провалится туда, в ту тьму, откуда ему больше не вернуться.
Вой оборвался. Гоблин качнулся и, как башня, плашмя рухнул на асфальт.
— Молодец, Немо!! — заорал Даня. — Гаси их дальше! Живей! Гранаты давай!
Даже в азарте Даня не терял головы. Он понял, что удача улыбнулась им. И нельзя было терять ни секунды! Вся их сила была во внезапности. Упустишь момент — и труба! Гоблины-солдаты, конечно, твари тупые, нечего и говорить, но бойцы они мощные и противники смертельно опасные. Дерутся до последнего — никогда не отступают и не сдаются — на это у них просто не хватает мозгов! Муха, как молодой боец, этого еще не понимал. Но он ругал себя за промах последними словами. Приложился зло к карабину. Замер. Потянул крючок...
И не нажал. Он вдруг увидел на асфальте странный предмет размером с подушку.
Это было нечто живое, крайне гадкое. Темное, цвета кала, оно было вроде гигантской мокрицы или толстого червя. Оно извивалось, вздрагивало, ежилось... Но не это было в нем главное.
Федор видел прекрасно. Зрение — сто процентов из ста возможных. И сейчас он увидел, что над этой дрянью странно дрожит, переливается воздух, каким-то неуловимо-перламутровым свечением. Федя, конечно, и понятия не имел о свойствах, а тем более теориях пространства-времени, да и подумать ничего он не успел — крайнее омерзение, до рвоты, ощутил он и навел прицел на эту мразь.
Хлопнул выстрел...
6
Даня не понял, что случилось. И никто не понял.
Метать гранаты у них должны были двое самых длинноруких — Немо и Тэйки. Они, пригибаясь, прячась за укрытия, побежали вперед. Немо взялся за кольцо лимонки...
И тут как будто дрогнуло все вокруг: дома, машины, дым, земля и небо. Никто не успел бросить гранату. Немо резко присел, Тэйки и вовсе упала на задницу.
— Ни хрена себе! — донеслось до Дани.
Даня думал, что он видел на этом свете все и ничему уже не удивится. Но он ошибся.
Прочие так не думали, но изумление пробило и их.
Да и было отчего!
Дрогнув, пространство вбросило в самую гущу схватки людей — человек семь, таких же пацанов, грязных, лохматых... и вооруженных.
— Атас!.. — пронзительно заверещал малой, клоп лет восьми.
— Гоблины! — рявкнул рослый раскосый парень, Кате чем-то напомнивший индейца из комиксов о Чингачгуке, которые она видела в детстве.
