Когда Эзра-Каин услышал вынесенный ему приговор, остатки разума покинули престарелого убийцу. Колени его подломились, старик повалился наземь и забился в пыли, вымаливая себе у Кейна другую смерть. Безумец умолял сжечь его на костре, содрать кожу с живого или придать другой сколь угодно лютой смерти. Но лицо пуританина оставалось непроницаемо, неподвижно и непоколебимо — так взирала бы на свою жертву Немезида.
Страх, как известно, порождает жестокость. Ухватив пронзительно визжавшего Эзру, крестьяне сноровисто привязали его к остову дуба. Кто-то посоветовал старику в оставшееся ему время примириться с Создателем. Эзра ничего не отвечал, лишь надрывно кричал и кричал на одной ноте. Один из крестьян замахнулся было, чтобы ударом остановить этот невыносимый вой, но пуританин удержал его руку.
— Предоставь ему примиряться хоть с самим Вельзевулом, благо скоро они с ним увидятся, — мрачно сказал пуританин. — Солнце вот-вот зайдет. Ослабьте его путы, чтобы к наступлению темноты старик сумел освободиться. Все-таки негоже встречать смерть связанным. Мы же не язычники, и это — не жертвоприношение!
Люди в молчании потянулись прочь от страшного дуба, предоставив Эзру его судьбе. Какое-то время до них еще долетали бессвязное бормотание и какие-то нечленораздельные завывания, но вот и они стихли. Старик умолк и лишь с ужасающей пристальностью вглядывался в багровый диск заходящего солнца, словно дожидаясь откровения.
Пробираясь по торфяникам, окруженный толпой крестьян, Соломон Кейн лишь единственный раз оглянулся на привязанного к дереву человека. В неверном свете ему привиделось, будто на изломанном прогнившем стволе вырос чудовищный гриб с глазами мертвеца.
И как раз в этот момент приговоренный к смерти человек испустил один-единственный жуткий вопль:
— Смерть! Смерть! Я вижу черепа среди звезд!
— Любому существу дорога его жизнь, даже такому погрязшему во зле созданию, — вздохнул пуританин. — Помолимся же за спасение его души. У Иисуса, чьему состраданию нет предела, наверняка найдется местечко и для грешных душ вроде этой. Может быть, пламень Божий очистит их от скверны, подобно тому как огонь плотника очищает древесину от гнилостных грибов. И все-таки тяжело у меня на сердце...
— Да что вы так убиваетесь из-за грешного братоубийцы, добрый сэр? — удивился один из мужиков. — Вы ведь волю Божью исполнили. Этой ночью только добрых дел пребудет!
— Если бы знать, — невесело проговорил Кейн. — Если бы знать...
