Затем чудовищный вопль вознесся над шумом. Вверх по долине неслась колесница, не обращая внимания на груды трупов. Ее влекли не лошади, но огромное черное создание, напоминающее верблюда. В колеснице стоял Нэток в развевающемся одеянии, а держа поводья и как безумец хлеща бичом скорчилось черное человекоподобное создание, которое могло быть чудовищной обезьяной.
С порывом обжигающего ветра колесница взлетела по замусоренному трупами склону, прямиком к шатру, где одиноко стояла Ясмела, покинутая своими стражами в горячке преследования. Конан, застывший на месте, услышал ее пронзительный вопль, когда длинная рука Нэтока толкнула ее в колесницу. Затем кошмарный скакун развернулся и помчался обратно вниз по долине, и ни один человек не посмел пустить стрелу или копье, чтобы оно не попало в Ясмелу, которая извивалась в руках Нэтока.
С нечеловеческим криком Конан схватил свой упавший меч и прыгнул поперек пути летящему ужасу. Но когда его меч поднимался, передние ноги черной бестии ударили его как гром, и он отлетел кувыркаясь на пару десятков футов в сторону, оглушенный и поцарапанный. Визг Ясмелы отдавался призраком в его оглушенных ушах, когда колесница прогромыхала мимо.
Вопль, в котором не было ничего человеческого, сорвался с его губ, когда Конан поднялся с окровавленной земли и схватил поводья лошади без всадника, которая пробегала у него за спиной. Он запрыгнул в седло, не останавливая лошадь. С безумной отреченностью он погнался за быстро удаляющейся колесницей. Он пролетел по склону и промчался, как смерч, через шемитский лагерь. Он устремился в пустыню, минуя отряды своих собственных всадников и изо всех сил погоняющих лошадей воинов пустыни.
Колесница мчалась вглубь пустыни, и следом мчался Конан, хотя лошадь под ним начала пошатываться. Теперь вокруг простиралась открытая пустыня, купающаяся в огненном великолепии солнечного света. Перед ними возникли древние руины, и с пронзительным визгом, от которого у Конана кровь застыла в жилах, нечеловеческий колесничий отбросил Нэтока и девушку. Они покатились по песку, и перед изумленным взором Конана колесница и тот, кто ее вез, чудовищно переменились. Огромные крылья развернулись из черного ужаса, который теперь ничем не напоминал верблюда, и он взмыл в небо, унося за собой форму ослепляющего пламени, в которой черное человекоподобное существо что-то быстро и невнятно бормотало в дьявольской радости. Они промелькнули так быстро, что это было как жуткое видение из ночного кошмара.
