Позади этих шла орда, которая, казалось, заполонила собой всю пустыню. Тысячи и тысячи воинственных сынов Шема: ряды наездников в кольчужных латах и цилиндрических шлемах — «ассхури» Ниппра, Шумира, Эрука и их братских городов; дикие орды в белых одеяниях — кочевые кланы.
Теперь ряды начали смешиваться и клубиться водоворотами. Колесницы сбились на одну сторону, а основная часть войска нерешительно продолжала наступать. Внизу в долине рыцари сели на коней, и теперь граф Теспид галопом поднялся вверх по склону туда, где стоял Конан. Он не соизволил спешиться, а резко заговорил, оставаясь в седле.
— То, что туман поднялся, привело их в замешательство! Время нападать! У кушитов нет луков, и они прикрывают все наступление. Атака моих рыцарей сомнет их и бросит назад на ряды шемитов, нарушив их порядки. Следуйте за мной! Мы выиграем это сражение одним ударом!
Конан покачал головой.
— Если бы мы противостояли обычному врагу, я бы согласился с тобой. Но это замешательство в их рядах больше деланное, чем подлинное. Как будто они хотят вынудить нас напасть. Я боюсь ловушки.
— Значит, ты отказываешься наступать? — вскричал Теспид, лицо его потемнело от чувств.
— Будь рассудителен, — увещевал его Конан. — У нас преимущество позиции…
С яростным проклятием Теспид развернулся и помчался галопом вниз в долину, где нетерпеливо ждали его рыцари.
Амальрик покачал головой.
— Ты не должен был его отпускать, Конан. Я… смотри!
Конан распрямился с проклятием. Теспид ворвался в толпу своих людей. Его нетерпеливый голос был едва слышен, но его жест по направлению к приближающейся орде был достаточно красноречив. Через мгновение пять сотен пик наклонились, и закованный в сталь отряд загромыхал вниз по долине.
Юный паж прибежал бегом со стороны шатра Ясмелы, крича Конану пронзительным встревоженным голосом:
— Мой лорд, принцесса спрашивает, почему вы не выступаете следом поддержать графа Теспида?
— Потому что я не такой законченный идиот как он, — проворчал Конан, снова усаживаясь на валун и принимаясь обгрызать мясо с огромной бычьей кости.
— Власть сделала тебя серьезнее, — заметил Амальрик. — Безумие вроде этого всегда доставляло тебе особенную радость.
— Ну да, когда я думал только о своей собственной жизни, — ответил Конан. — А теперь… что, во имя Ада…
Орда остановилась. От крайнего крыла отделилась колесница, устремилась вперед. Нагой возница нахлестывал коней, как безумец. В колеснице была высокая фигура, чье одеяние призрачно развевалось на ветру. В руках она держала огромный золотой сосуд, из которого сыпалась тонкая струйка, искрящаяся в солнечном свете. Колесница прокатилась перед всем фронтом пустынной орды, и за ее грохочущими колесами оставалась как полоса пены за кормой корабля длинная тонкая линия пыли, которая блестела на песке, как фосфоресцирующий след змеи.
