Никто не окликнул ее, когда она пересекла белую полоску песка и оказалась в тени деревьев. Она обнаружила, что деревья на пологих склонах растут неровными группами, а между этими рощицами простираются широкие травянистые луга. Санча продвигалась вглубь суши, в том же направлении, в котором скрылись Запораво и Конан. Ее заворожил зеленый ландшафт, расстилавшийся перед ней: один пологий холм за другим, покрытый зеленым ковром травы с пятнами рощ. Между склонов лежали неглубокие низины, тоже покрытые густой травой. Ландшафт, казалось, таял, растворялся в себе самом, одна картина мягко переходила в другую. Пейзаж был своеобразным, одновременно просторным и ограниченным. Все было окутано сонным молчанием, словно чарами.
Неожиданно она вышла на плоскую вершину холма, окруженную высокими деревьями, и волшебное сонное очарование тотчас исчезло при виде того, что лежало на покрасневшей истоптанной траве. Санча невольно крикнула и отпрянула, но остановилась и подкралась вперед, вся дрожа, с широко открытыми глазами.
На траве перед ней лежал Запораво. Он смотрел вверх невидящим взглядом. В груди его была открытая рана. Меч его валялся рядом с бесчувственной рукой. Ястреб спикировал в последний раз.
Нельзя сказать, что Санча смотрела на труп своего повелителя без всяких чувств. У него не было причин любить его, но по крайней мере она испытывала такие чувства, как любая девушка при виде мертвого тела человека, который первый обладал ей. Она не плакала и не испытывала потребности плакать, но ее охватила сильная дрожь и кровь застыла в ее жилах. Девушка с трудом подавила приступ истерики.
Она осмотрелась в поисках человека, которого ожидала увидеть. Ее взгляд не встретил ничего, кроме кольца высоких лесных гигантов с густой листвой, и синих склонов за ними. Куда исчез тот, кто прикончил вольного моряка? Уполз, смертельно раненый? Но не было кровавых следов, ведущих от тела.
Озадаченная девушка направилась к деревьям, но застыла на месте, когда изумрудные листья зашевелились — и это не было вызвано порывом ветра. Она осторожно подошла к деревьям, пристально вглядываясь вглубь листвы.
— Конан? — неуверенно спросила она. Собственный голос показался ей странным и тихим в необозримом пространстве тишины, которая внезапно стала тревожной.
Колени девушки задрожали от охватившей ее паники.
— Конан! — отчаянно вскрикнула она. — Это я, Санча! Где ты? Прошу тебя, Конан…
Голос ее прервался. Карие глаза расширились от невыразимого ужаса. С ярких губ сорвался нечленораздельный крик. Оцепенение завладело ее телом: ей нужно было бежать со всех ног, а она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Она могла только кричать, кричать без слов.
