* * *
Шатающийся от изнеможения мужчина с девушкой на руках брел по тропинке между холмами. Его одежда была порвана и заляпана кровью, все тело покрывали раны и кровоподтеки, но на лице его было выражение умиротворенности. Дрожь земли постепенно утихала, в лицо человеку дул свежий ветер, высушивая капли крови и пота. А за его спиной остался похороненный под толщей камней проклятый город…
Первые солнечные лучи ласково коснулись лица Соломона Кейна. Далеко внизу, у подножия горного кряжа, свежей листвой шелестели деревья, приветствуя наступающее утро. Насколько хватало глаз простиралось такое спокойное на вид зеленое море. Глядя на эту мирную сцену, пуританин чувствовал, как его оставляют воспоминания о ночном кошмаре.
Ветер дул со стороны джунглей, и англичанин полной грудью вдыхал пряные ароматы. Мускусный запах пропитанной влагой растительности сейчас был для Кейна все равно что целительный бальзам. По крайней мере, это был добрый запах увядающей зелени, которая, перепрев, станет тучной почвой для новых растений. В нем не было примеси древней мерзости и запустения, которые источали стены Города Мертвых, а главное, он не нес сладковато-терпкого аромата крови… При одном только воспоминании об этом к горлу Кейна подкатил комок.
Соломон склонился над спящей Мерилин. Бедняжка покоилась на скудном ложе из веток, которые ему удалось наломать, и была заботливо укрыта его камзолом, напоминавшим больше, к сожалению, коллекцию дырок и прорех. Именно в этот момент девушка открыла глаза. Сперва она в ужасе озиралась вокруг, но лишь до тех пор, пока ее мятущийся взгляд не наткнулся на озаренное скупой улыбкой лицо Соломона Кейна. Мерилин разрыдалась и крепко обняла его за шею.
— О, капитан Кейн!.. Неужто нам и впрямь удалось покинуть живыми этот ужасный город? Теперь мне кажется, что это был лишь кошмарный сон… После того как вы провалились в люк-ловушку в моей комнате, Накари велела заковать вас в цепи в подземелье. — При одном воспоминании об этом ужасе девушка вздрогнула. — Потом она спускалась к вам в темницу… она сама мне рассказала об этом. Оттуда Накари вернулась донельзя раздраженная и твердила, что вы — жалкий глупец. Дескать, она, королева Негари, предложила вам власть над миром, а вы ответили оскорблениями.
Она бесновалась, точно разъяренная кошка, топала ногами и брызгала слюной, а потом поклялась, что и одна, своими руками, возродит империю Великой Негари. Потом она с бранью накинулась на меня, обвиняя, что вы, мол, цените жалкую рабыню превыше властительницы великого народа. Я тщетно взывала о пощаде, но черная дьяволица сорвала с меня одежду и порола, пока я от боли и унижения не лишилась сознания.
