Человек в маске выпрямился над алтарем во весь свой громадный рост и воздел над головой неестественно длинный ритуальный нож. Кейн, к своему непередаваемому ужасу, узнал в блестящем клинке… свою верную рапиру!
Не раздумывая ни секунды, Соломон Кейн поднял руку с длинным пистолетом, прицелился, затаил дыхание и нажал на курок.
Нет, не в голого палача. В череп, который издевательски улыбался ему сверху. В доли секунды он увязал все то, что ему уже было известно о негарийцах, с предсмертными словами последнего атланта, назвавшего череп Накуры «символом и объектом той веры, на которой зиждется безумное миропонимание всего народа Негари».
Словно божественный глас разорвал ночь звук выстрела, и, вторя ему, послышался сухой треск. Не иначе как руку пуританина направляло само Провидение, так как маленькая пуля вдребезги разнесла проклятый череп, который попросту исчез, взорвавшись мириадами мельчайших осколков. Кроме того, священная песнь сменилась предсмертным всхлипом и стихла — уничтожив череп, пуля покарала и того, кто за ним стоял.
Из ослабевших рук жреца в маске вывалилась рапира англичанина. Танцовщицы и добрая половина толпы в суеверном ужасе попадали наземь, остальные замерли, точно пораженные громом. Единственным, кто сохранил ледяное спокойствие, был Соломон Кейн. Воспользовавшись моментом всеобщего потрясения, он бросился к алтарю.
В следующее мгновение воцарился ад кромешный. От жуткого звериного рева, исторгнутого толпой, будто бы отшатнулась сама ночь. Столетия за столетиями лишь вера в покровительство Накуры, чья плоть, за исключением черепа, давно была пожрана могильными червями, удерживала погрязших в разврате и кровавом насилии негарийцев от всеобщего помешательства. И вот их поганое божество было повержено, и не просто повержено, а рассыпалось прахом непосредственно у них на глазах, испустив напоследок предсмертный вопль. А этот звук, которым столь часто услаждали слух подданные Накари, они бы не перепутали ни с каким другим!
Если бы небо раскололось у них над головами, луна свалилась им на голову или наступил конец света, это бы не смогло произвести на негарийцев большего впечатления, чем смерть их бессмертного бога. Ужасающие кровавые видения, скрывавшиеся у каждого в глубинах разума, вырвались на свободу и зажили самостоятельной жизнью. Наследственная склонность к помешательству, о чем упоминал жрец, дождалась своего часа.
На глазах Кейна, словно по мановению волшебной палочки, целый народ обратился в стадо завывающих от ненависти, ужаса, страха и им подобных эмоций психопатов.
