Бывший спецназовец всеми силами пытался изобразить из себя жадного до денег человека, который ради наживы согласен душу продать дьяволу. И надо сказать, на руководящих сотрудников «Фердинанда», включая и генерального директора, такая неожиданная прыть скромного инвалида произвела впечатление. Лескович, правда, не подал виду, но внутренне порадовался неожиданно обнаружившемуся в тихом «афганце» корыстолюбию. С таким человеком легче работать. Гораздо легче, чем с тем, кто вынужден пойти на сделку исключительно из соображений личной безопасности и безопасности своей семьи. От того, кто работает только из страха, в любой момент можно ждать подвоха, и, если ему представится хоть малейшая возможность «сдать» своих деловых партнеров, он, не задумываясь, сделает это. Шкурный же подход служит гарантией от таких неожиданностей.
— Ну и каково будет ваше предложение, Николай? — Генеральный откинулся на спинку высокого антикварного стула и с интересом посмотрел на Маркелова.
— Двадцать процентов фонду и пять — лично мне, без всяких документов и прочей чепухи, — задрожавшим от умело сыгранного азарта голосом выпалил Маркелов, и его глаза стали лихорадочно перебегать с Лесковича на Решетова, с Решетова — на Феоктистова.
— Ну хорошо, — произнес Лескович после продолжительной паузы, в течение которой Маркелов даже слышал ход своих наручных часов. — Десять процентов остается фонду плюс три процента лично для вас. Устраивает?
Бесцветные глаза выжидательно уставились на Николая.
— Нет! — резко отрубил Маркелов. — Минимум пятнадцать и пять. Это мое последнее слово. Иначе я... ухожу!
Последние слова Маркелов умышленно произнес не слишком твердо, чтобы сидевшие рядом «партнеры» решили, что он почти сломался, и бросили бы жадному до денег калеке последнюю кость, после которой он упадет на колени, поцелует шнурки своих благодетелей и согласится быть их вечным рабом. Тем более что уйти просто так, не подписав документы, Маркелову все равно не позволят.
— Ну что же... — недовольно поморщившись, произнес Лескович. — Только из чувства симпатии к вам лично, Николай Романович, я предлагаю... — Маркелов краем глаза заметил, как глумливо изогнулись уголки губ юриста и «ответственного за внутрироссийские дела» Феоктистова. Смейтесь, смейтесь! Хорошо смеется тот, кто стреляет первым! — ...Я предлагаю десять процентов фонду и пять — лично вам.
Давая понять, что торг закончен, Лескович повернулся к юристу и приказал:
