Наблюдая за уходящей Дебби, Рик подумал, что она стала очень хорошенькой. Изменила прическу, прибавила в нужных местах. И тут внезапно перед ним возник образ Паулы Холстид. Синие глаза на загорелом лице. Может, если он пойдет к ней один, расскажет, как это случилось, может, она согласится не доносить на него копам. А может, он с ней...
Да ты ошизел, одернул он себя. Просто ошизел. Она для тебя опасна. Очень опасна. Она же спросит, за что мы ослепили этого парня. А мы-то хотели лишь позабавиться, отвесить ему пару тумаков, точно так же, как отвешивали их школьникам младших классов, зажимая их в углу, чтобы отнять карманные деньги. И вместо того чтобы представлять себя и Паулу Холстид в постели, тебе следует позаботиться о том, чтобы она не смогла опознать тебя. Если она тебя не опознает, ты в полной безопасности. Если опознает...
Что ж, надо сделать так, чтобы она ни при каких обстоятельствах не опознала бы его. То есть найти способ запугать ее.
Но какой? Может, попросить старушку Дебби помочь ему. В его голове начал формироваться план. Она, естественно, не должна знать, что в действительности он задумал.
А когда все закончится, может, ему вновь начать встречаться с Дебби? Классная ведь девочка.
— Хорошо-хорошо, — пробурчал Курт Холстид, завязывая узел галстука, уже облачившись в серые брюки и старый пиджак спортивного покроя с кожаными «заплатами» на локтях. — Ты вновь пойдешь в полицейский участок и опять будешь просматривать фотографии. Зачем?
— Потому что они ослепили этого мальчика, — ледяным тоном ответила Паула.
Она стояла на пороге ванной, прислонившись к дверному косяку, сложив руки на груди, на втором этаже отдельно стоящего дома, в котором они жили с тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года, с той поры, как Курт поступил на работу в университет Лос-Фелиса. Окна спальни выходили на университетское поле для гольфа.
— Я уверен, что они не хотели ослепить его. Возможно, ситуация вышла из-под контроля. Неделя уже миновала. Почему ты думаешь, что сможешь узнать их, если увидишь, вновь?
— Одного я узнаю, — мрачно ответила Паула.
Курт покончил с галстуком, пробежался расческой по черным, коротко стриженным волосам. Они еще не начали седеть, но уже заметно поредели, особенно на макушке. Он нетерпеливо посмотрел на часы.
— Почему ты всегда затеваешь такие разговоры в пятницу, когда я опаздываю на вечерний семинар?
Она встретила взгляд его карих глаз.
— Потому что я хочу, чтобы ты понял мою точку зрения. Я намерена искать этого парня до тех пор, пока не найду. Возить человека лицом по гравию! Какая чудовищная жестокость!
