Оскар тормознул со скрежетом и заносом машины до кювета. Со стороны могло показаться, что Оскар и Жаки выскочили из «технички» на ходу. Так же стремительно Роже вывалился из «поезда». Он буквально уткнулся в Оскара передним колесом. Задняя трубка была почти пустой. Роже тяжело дышал после рывка. И Оскар поднял его с машины, как бы поставив на переднее колесо. Жаки автоматически сделал всего несколько движений, и новое колесо заняло свое место.
— Побереги себя! Бог создал время, а люди родили спешку! До финиша еще далеко! — только и успел сказать Оскар.
Роже отбросил рукой спущенное колесо, которое Жаки неосмотрительно привалил к машине, и, встав из седла, как бы приклеился к последнему гонщику. Жаки успел подхватить отброшенное колесо.
«Ишь ты, какой щедрый! Тебе колесо бросил — и наплевать, а мне потом обод перетягивать надо! А так трубку переклею — и снова поедешь! Соображаешь?!»
— Сработали, как часики. — Оскар самодовольно потер руки. — Даже из «поезда» не вывалился.
Платнер проводил глазами Роже, уже выбиравшегося в головку «поезда». И вовремя! Увидев, что у лидера неприятности, впереди начались атаки. Совсем было оторвалась шестерка. В ней не оказалось французов: трое русских, швейцарец и два канадца. Но и сама шестерка на глазах у изумленных судей вдруг развалилась надвое. Вторая тройка вскоре приказала долго жить. Особенно утомленным выглядел швейцарец. Он едва сидел на колесе у последнего гонщика. Оскар даже успел сказать Жаки:
— Ну с этим котенком все! И кстати, послужит живым мостиком для Роже. Смотри, уже отваливается назад…
Но Оскар ошибся. И, поняв это, даже покраснел, втянув голову в плечи. Швейцарец пулей выскочил из задней позиции и стремительно ушел метров на сто. У партнеров не хватило сил последовать за авантюристом. Они откатились назад, и Роже их легко достал, затем и весь «поезд» слился с отрывом. Вместе они весело съели шустрого швейцарца, который и сам понял, что неразумно тратить силы на бессмысленную борьбу в одиночку.
Как только это случилось, Оскар погнал машину следом, на ходу благодаря тех, кто уступал ему дорогу, и покрикивая на «технички», команды которых балластом висели в центре «поезда». Поравнявшись с гонщиками, он почти совсем вылез из окна.
— Вперед! Вперед! — кричал Оскар. — Спать будете вечером в богоугодном заведении! А здесь надо работать!
Мишель было зло огрызнулся. Но разобрать его слов не удалось. И Жаки, зная обидчивый характер Оскара, прощавшего подобные вольности только Роже, даже обрадовался, что Платнер не услышал колкости в свой адрес.
