Так обстояли дела два месяца назад. Я безумно счастлив, что не махнул тогда рукой и не прошел мимо и что Дмитрий Брилюк не фыркнул самодовольно, когда я впервые написал ему письмо с предложением довести программу до ума. За два месяца «Финансы для Пальмы» пережили не просто косметическую операцию, а полноценную смену пола: было чудовище, стала красавица. Сейчас программа полностью поддерживает все кириллические hi-res-шрифты, формат 320х480, вращение экрана Tungsten Т3, добавлена универсальная поддержка экспорта и импорта в QIF-файл (раньше ее не было вообще, что перекрывало дорогу к «Финансам» пользователям других программ), на подходе — поддержка графических отчетов («пироги» и столбики) — последнее украшение, отделяющее программу от титула «Absolutely The Best».
Dixi: взгляните на скриншоты, подхватите рукой отпавшую мандибулу8 и мчитесь скачивать «Финансы для Пальмы» — лучший подарок, какой только может сделать женщина своему любимому к 8 Марта: глядишь, любимый научится считать деньги, перестанет потакать чудовищному рэкету цветочных торговцев и поймет, наконец, что красивое lingerie (белье) гораздо желаннее розы из-под кепки-аэродрома!
Непонятка с посвящением Николаю Яковлевичу Марру
В 1997 году в «Компьютерре» вышли две мои статьи о Фидо («Фидо и ночь», и «Фидо и день»). Словно предчувствуя проблемы, предварил текст главой «Оправдание метода», где в лоб и в нарушение всех жанров пояснял, о чем пишу и как пишу. Увы, не помогло. Море обрушившихся писем однозначно показывало, что устойчиво объемный пласт читателей упорно все понимает вверх ногами.
Четыре года спустя, в «финансовом романе» об «Энроне», опубликованном в «Инфобизнесе», уже наученный горьким опытом, я повторил безвкусный трюк под тем же лобовым заголовком — «Оправдание метода» — и опять на пальцах: о чем пишу и как пишу.
Ничего не меняется под луной. В 2004 году выходит «Голубятня» под заголовком «Trip и «майканье»9, и такое впечатление, что написана колонка на суахили: повалили в редакцию остроумные (как кажется авторам) поддевки типа «Статья ваша вызвала бурный трепет в моей неокрепшей руссофильской душе. Верно, не позволим им! Доколе! И дело даже не в том, что все их «Микрософты», «дяди Самы» и Мики Тисоны, со всей их финансовой и физической мощью, мы по-русски называли когда ими даже не пахло. Главное, что у нас, самобытных, даже в правилах языка на них нашлась управа. И то дело, не обязаны же мы их басурманские языки учить! И еще, как все-таки хорошо, что знают у нас поэта Рэмбо. И как жаль, что поэта Бирона у нас знают не очень. И жаль, конечно, что Пари пострадал, зато Роме держится молодцом». Это — крик души «руссофила Ярослава». Именно так, с двумя «с».
