Егорышев ничего не понимал. Что здесь произошло? Откуда взялась кровь? Кто-нибудь был ранен? Матвей? Но кто мог ранить его? Ведь он пришел сюда один. Следы на дне траншеи свидетельствовали об этом. Не мог же второй человек прилететь по воздуху?
Солнце село. Ветер стал ледяным. Быстро темнело. Поиски пришлось прервать до утра.
Ночь Егорышев провел почти без сна. Собрав ветки, он попытался разжечь костер, но ветер затушил огонь. Спальный мешок находился в сумке, а сумка лежала под кустом у подножия сопки. Но даже если бы мешок был здесь, Егорышеву все равно не удалось бы уснуть.
Съежившись, он сидел в траншее и пытался догадаться, что случилось с Матвеем, но ничего не мог придумать. Ясно было одно — истекающий кровью человек спустился с вершины. Но куда он направился? Только не к палатке, иначе они непременно бы встретились в кустарнике.
С трудом дождавшись рассвета, Егорышев покинул траншею. Кровавые следы привели его к подножию холма. Дальше эти следы тянулись через голую, лишенную растительности седловину между холмами куда-то на северо-запад. Массив кустарника, палатка и ручей остались в стороне. Сбиться со следа было невозможно; через каждые двадцать-тридцать шагов на земле алели еще влажные пятна крови.
Пройдя километра три, Егорышев огляделся. Местность была по-прежнему холмистой и почти голой. Кроме кривых сосенок да желтой, сожженной солнцем травы, тут ничего не росло.
Егорышев понимал, почему раненый выбрал эту дорогу — через кустарник у него не хватило бы сил пробиться. Но куда она вела? Человек, идущий впереди, по-видимому, это знал.
Вдали из-за сопок показалась высокая горная цепь. Скалистые вершины казались неприступными.
В полдень Егорышев, не останавливаясь, достал из сумки галету и закусил. Прикинув пройденное расстояние, он подумал, что скоро, пожалуй, увидит раненого. Человек, потерявший столько крови, должен был давно упасть, и было просто удивительно, что Егорышев до сих пор не наткнулся на него.
Но пришлось пройти еще километров десять вслед за раненым, который, неизвестно откуда черпая силы, упрямо стремился вперед.
Пологие холмы остались позади, горная цепь приблизилась. И у подножия обнаженных красноватых скал, на небольшой зеленой поляне, Егорышев увидел человека.
Человек лежал лицом вниз, раскинув руки. На правой ноге выше колена белела окровавленная повязка. Трава возле него была в крови. Человек не шевелился.
Егорышев склонился над ним, осторожно взял за плечи и перевернул на спину. Раненый, стиснув зубы, застонал, открыл глаза и тут же снова опустил веки.
