Да, невесело было за широким столом. Бринанин еще не отошла от пережитого и не вела свои привычные добродушные перепалки с отцом. Барон даже забыл наказать дочь, так он был подавлен. Место Хендерина пустовало, не было и двух его слуг. Безумный юнец сегодня ускользнул от своих стражников, долго его не могли найти и наконец застигли: Хендерин карабкался по наружной стене. Он совершенно обезумел, и Листрику пришлось запереть его, пока чары не потеряют над ним власть. Листрик вел себя как всегда. Длиннобородый астролог угрюмо поглощал пищу, награждая окружающих сердитыми взглядами.
Барон Тройлин только что дослушал, как Кейн в очередной раз рассказал о побоище в лощине. Барон уже трижды просил повторить эту историю, и каждый раз в заключение качал головой и говорил о неестественном поведении волков. Он пытался запомнить все подробности, слабо надеясь, что где-то в повествовании Кейна таится объяснение произошедшего.
Барон заметил Эвинголиса, который, как обычно, сидел в тени, наблюдая за обедающими, и грыз ребрышко оленя.
— Менестрель! — прогремел Тройлин. — В этом зале не больше веселья, чем на поминках. Спой нам что-нибудь для поднятия духа.
По столам пронесся шумок: наконец-то запахло развлечением.
Альбинос встал со своего места и взял лютню. Он недолго перебирал струны, потом поднял насмешливые глаза на Кейна и объявил:
— Вот напев, который, наверное, будет знаком нашему гостю.
Его чистый голос начал песню, и Кейн едва подавил удивленный возглас. Менестрель пел на древнем амертирском наречии — Кейн считал, что вряд ли кто-то в этой глуши понимает давно забытый язык. Эту песню некогда сочинил печально известный поэт Клем Гинех из древнего Амертири. Деяния его заставили современников сомневаться, то ли он был поэтом, который стал колдуном, то ли наоборот.
В бесконечном зеркале бессмертной души моего духа
Я возвращаюсь в давние времена,
Когда все только начиналось или еще не началось,
И вижу хрустальный узор, движущийся рисунок,
Забытый богами, но открытый внутреннему взору.
— Давай что-нибудь по-каррасальски! — проревел пьяный солдат.
Безумный старший бог в своем безумии хотел создать
Созданий смертных расу по образу богов.
И в глупом себялюбии, безрассудстве роковом творец придал
Созданьям смертным божественное совершенство
И в слепоте своей забыл: подобное творенье
Получит от обманщика отца его безумие.
Свершил он тяжкий труд, гигантское усилье,
А братья бога наблюдали за ним с усмешкой, дивясь творению глупца.
