Загнать в бутылку.
В «Золотом теленке» И. Ильфа и Е. Петрова Скумбрие-вич сердится на привередливого немца-специалиста.
«Вот, действительно, склочная натура! – негодует он… – К нему надо применить репрессии. Я как-нибудь скажу Полыхаеву. Тот его живо в бутылку загонит».
Загнать в бутылку… странное выражение, не правда ли? Как оно могло возникнуть, откуда пришло в нашу речь?
Можно утверждать, что источник его – одна из сказок «Тысячи и одной ночи» – «Сказка о рыбаке».
Бедный рыбак много раз вытягивал сети пустыми. Наконец, он выловил медный, запечатанный свинцом кувшин. На свинце была оттиснута печать великого волшебника, царя Сулеймана. Вырезанное на ней таинственное и страшное девяносто девятое имя Аллаха давало Сулейману великую власть над птицами, ветрами и злыми духами – джиннами.
С незадачливым рыбаком случилось то4 что позднее произошло с Вольной ибн Алешей из книги писателя Лагина «Старик Хоттабыч». Едва он откупорил сосуд, как оттуда вырвалась с превеликим шумом и свистом струя дыма; Дым вознесся до облаков и превратился в гигантского джинна, которого некогда разгневанный Сулейман заключил в медный сосуд – загнал в бутылку.
Такое обращение со злыми духами было, если верить легендам, свойственно этому мудрому царю: он наказывал ослушников именно таким способом. Теперь вам понятно, откуда пришло на уста Скумбриевичу это странное выражение?
Очень часто можно услышать и другие словосочетания, возникшие из арабских сказок, например: словно сказочный джинн, или как джинн из бутылки, или выпустить (вызвать) духа из бутылки.
А вот с виду родственные выражения: грубоватые лезть в бутылку, лезть в пузырек в смысле «сердиться», «артачиться», «выходить из себя», – не получили прав гражданства в нашем литературном языке, а употребляются лишь в просторечии.
Иван, не помнящий родства.
Беглые каторжники, «беспашпортные бродяги», попав в руки властей, тщательно скрывали свое имя и происхождение. Они называли себя самым распространенным русским именем – Иваном, а на вопросы о родичах отвечали, что «родства своего они не помнят». Так, «Иванами, родства не помнящими» записывали их в полицейские протоколы.
Юридическая формула переросла в поговорку. Не помнящим родства в народе стали называть каждого, кто отрекается от родных, друзей, привязанностей. Войдя в литературную речь, выражение приобрело более широкий смысл: «человек без идей, убеждений, традиций».
«Я не со всяким встречным связываюсь и предпочитаю быть осторожным с людьми, не помнящими родства», – писал Салтыков-Щедрин в книге «За рубежом».
