Сергей не видел взгляда, которым одарил Алекса и сантехника ретирующийся Свистун, но догадаться, конечно же, мог. Таким взглядом можно испепелить на месте, или обратить в камень.
— И нам пора, — резонно заметил сантехник с холеными руками, — нечего здесь делать.
Он стоял совсем рядом со схроном и Сергей видел его синие полотняные штаны, заляпанные по брючинам чем-то белым, и грубые ботинки из комплекта спецодежды — наш отечественный «катерпиллер», уродливый и полустоптанный.
— Они где-то рядом, — подумал Савенко, холодея от самой мысли, пришедшей к нему в голову. — Они в нескольких минутах ходьбы от этого места. В этом или соседнем подъезде — голову могу дать на отсечение. В одной из квартир у них «лежка» — там они сидят и ждут, как пауки свою жертву. Он же сам сказал про конспиративную квартиру! Не соврал, в кои веки! Где-то здесь у них — камера слежения. Одна, но хорошо замаскированная — я же уверен, что чердак они готовили задолго до того, как нашли меня. Время у них было.
Алекс с напарником шли к дверям чердака. Рассуждать и сомневаться времени не было — надо было использовать шанс, подаренный судьбой. Это была компенсация за случайность, которая привела к тому, что искавший настоящего Савенко Алекс обнаружил на его месте подходящего для своих делишек Савенко-Сафронова. Случайность против случайности. Пусть компенсация получалась и не полной, но не купить такой лотерейный билет Савенко не мог!
Почти одновременно с тем, как Алекс с сантехником исчезли за дверью, Савенко уперся правым плечом в доску, закрывавшую вход в убежище, и в тот момент, когда створка захлопнувшихся дверей закрыла дверной проем, выкатился из схрона с чемоданчиком в левой руке. Выйти из убежища было значительно проще, чем залечь. Гораздо проще, чем он предполагал.
Он метнулся к выходу, но едва не упал. Затекшие ноги не держали одеревеневшее тело. Ждать, пока конечности отойдут было некогда, он должен войти в их квартиру буквально у Алекса на плечах — иначе их след можно потерять совсем. Пока в конспиративной квартире никто не сидел у мониторов слежения, а Савенко, почему-то, был твердо уверен, что третьего подельника у Алекса и сантехника не было, его выход из схрона останется незамеченным.
За все эти две недели Алекс ни разу не дал Савенко шанса себя вычислить. Он появлялся и исчезал произвольно, как фокусник-иллюзионист, говорил шутками, постоянно держал их с Оксаной в напряжении, мастерски создавая напряженные ситуации с момента своего появления и до того, как в очередной раз испариться.
