Вот и услыхал, рука уже на гарде, глаза псами охотничьими бегают. А Дон Саладо дернул плечами своими худыми, вздохнул, выдохнул…
Вперед шагнул – с лязгом железным. Туда, где первый дом стоял.
– Видать, сеньоры, это и есть бой мой последний! Только вперед не глядите, ибо взгляд его…
Да чей взгляд-то?
А тут народец как раз расступился, вид на улицу открыл – в ту сторону, куда идальго собрался. А там ничего и нет. Улочка (да не улочка, тропа пыльная меж двумя канавами), куры опять же. И петух – здоровенный такой, с хвостом разноцветным. Король-петух!
А Дон Саладо уже рядом, и меч его, железяка, в руке, ржавчину солнышку кажет…
– На бой, на бой, чудище! На смертный бой!
Я уж и вперед было подался, но с кем биться-то? Если бы альгвазил здешний, то я бы сразу дагу вынул.
– Ко-ко-ко-ко-ре-ку-ку-у-у-у!
Взметнулась железяка – и прямо на петуха! Сверху!
Ой!
А у меня челюсть отпала. Это что, василиск?
– Рази, Испания-я-я!
Черкнул меч по пыли, а петух уже в стороне. Нахохлился, перья взъерошил…
– Рази!!!
Да как кинется на рыцаря моего! Да как закричит!
Ну, схлестнулись! Бой ужасный!
Пыль и перья закружились.
Меч свистит без передышки,
А петух орет-кудахчет
Да когтями вкупе с клювом
По доспехам бьет-молотит.
Очумели поселяне,
Что на бранный шум сбежались,
Трут глаза, себе не веря,
Кто креститься даже начал.
А петух-то не сдается,
Вновь и вновь он налетает,
Клювом в глаз идальго целя,
И кудахчет, и кудахчет!
Но тут рыцарь Дон Саладо,
Силу всю свою собравши,
Закричал что было мочи:
«Санто-Яго Компостело!
Смерть тебе, лихое диво!»
И мечом своим тяжелым
Разрубил врага с наскока.
Крикнул кочет, наземь рухнул.
Тут и смерть ему случилась!
Первым опомнился не я – я все еще столбом стоял, рот закрыть забывши. Сеньор Рохас сообразил – на мула вскочил, меня в плечо толкнул…
Да, самое время! Народ тоже приходить в себя начал, кое-кто уже за дубину взялся.
Схватил я рыцарева конька под уздцы, вперед шагнул…
Поздно!
– Бей их! Бей курокрадо-о-ов! Бе-е-ей!
Только и успел Дон Саладо обернуться, а чья-то дубина его прямо по шлему так и припечатала.
Ой!
Ну, тут уже не до шуток стало. Ближнего я дагой полоснул – не до крови, только рубаху пропорол. Другому ножик свой перед глазами крутанул. Отшатнулись, понятно. На миг-другой всего, но мне хватило. Подхватил я моего идальго (ой, тяжелый, в латах же!), через спину конскую перебросил…
– Бей! Бей их! Курокрадо-о-о-ов!
А тут, как на грех, Куло мой в очередной раз решил характер показать – уперся всеми четырьмя. Зря это он. Кольнул я его дагой…
