– Но он же сильный человек? – спросил я
– Паша? – удивился Поляков. – Полжизни Павел затратил на то, чтобы казаться не тем, кто он есть на самом деле. Он слабый и добрый человек. А все остальное – так, позы, причудливые маски…
Я набрался духу и спросил:
– Вы исключаете его причастность к краже?
Поляков смотрел на меня некоторое время с недоумением, будто я вдруг обратился к нему по-китайски, затем протяжно, медленно сказал:
– Да вы что, молодой человек?! Павел Иконников участвовал в краже? Да вы что? – И сразу же заговорил со мной официальным тоном; – Я категорически протестую даже против предположений подобного толка!
И мгновенно преобразился из могучего, всепокоряющего таланта в беззащитного, наивного человека, отвлеченного от всей мирской грязи и подлости, доверчивого и естественного как ребенок.
– Лев Осипович, у нас предположения называются версиями, и мой служебный долг состоит в том, чтобы проверить их все.
– Но не такими же средствами! – воскликнул он возмущенно.
– А какими? – рассердился я. – Есть человек, о котором весьма плохо говорят, а он, в свою очередь, враждебно настроен к вам. Должен я проверить его отношение к факту кражи?
– Ну почему же враждебно? – жалобно сказал Поляков. – Он немного сердится на меня и по-своему прав – я мог бы уделять ему больше внимания…
– Это подробность ваших давних взаимоотношений. А меня интересует положение вещей на сегодняшний день. И пройти мимо Иконникова я не могу!
– Я понимаю, – извиняющимся тоном сказал Поляков. – Но это предположение так нелепо, извините меня…
– Ладно, аллах с ним, с Иконниковым, – сказал я. – Мы расшифровали четыре цифры из телефона, который вам оставил слесарь. Вы не можете постараться припомнить остальное?
– Я очень плохо запоминаю любые цифры, – сказал он беспомощно.
– Ну а как же вы обходитесь в городе без телефонной книги? У вас есть карманная книжка?
– Нет. Нужные мне телефоны я запоминаю.,. – он сконфузился и, застенчиво улыбаясь, закончил: -…по нотам.
– Как? – не понял я.
Он почему-то еще больше сконфузился:
– Ну, можно же по нотному счету: до – один, ре – два, ми – три, фа – четыре и так далее… Мне так гораздо легче запоминать.
Я мгновение подумал, потом спросил:
– И вместо цифрового сочетания у вас в памяти фиксируется нотная фраза?
Поляков кивнул:
– Да. А какие вы расшифровали цифры? Может, мне это напомнит что-то? Я ведь своей рукой записывал номер.
– Три первых – 157 и последняя – 2. Три цифры в середине утеряны.
