Вне себя от возбуждения, я зашагал по деревянному тротуару. Дважды навстречу мне попадались прохожие: сначала мужчина, потом женщина. Они посмотрели на меня, как я сейчас понимаю, с изумлением, но тогда я едва обратил на них внимание. И, только когда на узком тротуаре чуть не столкнулся с двумя женщинами, я оправился от охватившего меня волнения и понял, что передо мной и в самом деле живые люди, из плоти и крови, самого начала двадцатого века.
На женщинах были длинные до земли юбки, шуршащие при ходьбе. День выдался теплый, но, вероятно, недавно прошел дождь: на подолах юбок виднелась засохшая грязь.
Женщина постарше взглянула на меня и сказала:
— О, Джозеф Мэйнард, значит, вы все-таки успели вернуться к похоронам вашей бедной матушки. Но что это за диковинная одежда на вас?
Девушка рядом с ней не произнесла ни слова. Она просто стояла и смотрела на меня.
У меня чуть было не сорвалось с языка, что я вовсе не Джозеф Мэйнард, но я вовремя спохватился. Кроме того, я вспомнил запись в дедушкином дневнике от 18 мая:
«Встретил на улице миссис Колдуэлл с дочерью Мариэттой. Она страшно удивилась, что я успел вернуться к похоронам».
Слегка ошарашенный таким развитием событий, я подумал: «Если это и есть миссис Колдуэлл и это именно та встреча, то…»
А женщина между тем продолжала:
— Джозеф Мэйнард, я хочу представить вам мою дочь Мариэтту. Мы только что говорили с ней о похоронах, правда, дорогая?
Девушка продолжала смотреть на меня.
— Разве, мама? — спросила она.
— Ну конечно, неужели ты не помнишь? — запальчиво сказала миссис Колдуэлл. — Мы с Мариэттой уже приготовились к завтрашним похоронам, — торопливо добавила она.
— А мне казалось, — спокойно заметила Мариэтта, — что мы договорились назавтра поехать на ферму Джонса.
— Мариэтта, как ты можешь такое говорить? Это на послезавтра. И вообще, если даже я и договорилась, придется все это отменить.-Она, казалось, вновь полностью овладела собой. — Мы всегда были так дружны с вашей матушкой, мистер Мэйнард, правда, Мариэтта? — дружелюбно добавила она.
— Мне она всегда нравилась, — сказала Мариэтта, сделав почти неуловимое ударение на первом слове.
— Ну, значит, увидимся завтра в церкви в два часа, — торопливо произнесла миссис Колдуэлл. — Пойдем, Мариэтта, душечка.
Я отступил назад, давая им пройти, затем обошел квартал кругом и вновь очутился в своем доме. Я обследовал его сверху донизу в смутной надежде найти тело усопшей, но о нем явно уже позаботились.
