— Растолкуй темному человеку, хлопец, сколько там нашего? Охрана может хипишнуться раньше?
— Не исключено. Фокус рисковый. Или не привык рисковать?
— Делайте свою революцию, мужики, и Бог вам навстречу.
Вор с трудом подавил глубокий зевок, продолжил, не поднимая на майора шелковисто мирных глаз:
— Мы будем дожидаться неизбежного конца преступного мира, который ему завещал товарищ Ленин. Верно, Блоха? Как на бану: сидишь и ждешь. Глянул — нет ментов, по-шустрому вертанул у лоха уголок с барахлишком, раскопал у богатенькой мадам гробик с мехами и снова сидишь смирно, ждешь, когда тебя повяжут представителя законной власти… Ладом тасуй, подлюка, знаем мы ваши столичные зехера.
Бывший майор Рысаков понял вора так: кроит жулик, ему надо посоветоваться с остальной блататой.
— В других отсеках ждут нашего сигнала, — продолжил он почти командирским тоном. Но тут вмешался косоглазый Кныш, притусовавшийся к воровской компании на последней пересылке:
— В блудную тащишь мужиков, фраер. Вам тут не проканает.
— Глохни, мерзавец бздливый! — со злостью выдохнул майор, уже готовый пустить в ход кулаки. — Кто еще отказывается участвовать в операции?! Говорите сейчас, потом будет поздно. Потом будет бой!
Заключенные молча смотрели на майора, точно не веря, что все это может с ними случиться, а бескровные губы сомкнулись плотными швами. Тут же среди воров произошла короткая тусовка. Подогретый Блохой, Кныш дернул из-за голенища нож:
— За оскорбление, пидор, придется ответить!
— Ша! — придержал его за руку Фаэтон, заподозривший в ситуации неладное. — У них свой блат, Петя, пусть вас не влекут сторонние соблазны. Сдавайте.
— Да, он же — во! — Кныш саданул три раза по вентиляционной трубе рукояткой ножа. — Девять пулеметов на палубе. Всех, как траву, покосят. Сука беспогонная!
И еще раз стукнул по трубе наборной рукояткой финки.
— Пошто психуешь? — спросил Кныша седой крепкий сибиряк из нечаянных убийц. — Святое дело затевается. Ежели менжуешься — отойди…
— Ну, блин! Разбазарилось фраерское отродье! Фаэтон, дай я его заделаю!
— Оно вам надо, Петя? — подражая Фаэтону, спросил Блоха и криво улыбнулся нечаянному убийце. — Не буди в нем зверя, фуцан!
Фаэтон задумчиво оглядел обоих и поначалу только пошмыгал носом, но потом сказал:
— Базар окончен, — не замечая обнаженного ножа в руке Кныша, похлопал его по щеке колодой карт. — Вы, Петро, и вправду понтовитый. А фраер нынче дерзкий пошел: по запарке и грохнуть может. Не заслобит. Верно, Евлогий?
