Глава четырнадцатая. ЛЕДЯНАЯ КУПЕЛЬ
Конёк состоял из деревянной колодочки, своего рода подошвы, которую привязывали ремнями к башмаку или валенку, и врезанного в неё стального полоза. Он и в самом деле являл собой очертание коня с красиво выгнутой шеей и маленькой изящной головой.
Когда Мартин увидел коньки и понял, что они принадлежат ему, то чуть не задохнулся от счастья.
Он немедленно привязал их к башмакам и походил так по заснеженному двору Платоновых; к сожалению, больше на коньках делать было нечего, так как Омовжа ещё не стала.
Когда он жил в Любеке, у него тоже были коньки, но разве они были такие красивые? Там не было никаких коней, просто костяные полозья, и всё. И какое может быть сравнение: костяные коньки или стальные?
Мартин уговорил Николку сбегать к реке, посмотреть лёд. Ничего утешительного они там не увидели — лишь кое-где у самого берега был тоненький ледок. Но Николка клялся, что теперь ждать недолго, что вот, ужо, ударят морозы посильней и Мартин сможет обновить свои коньки.
Дома Мартин спрятал подарок под кровать и, когда никого не было, вынимал его, чтобы полюбоваться.
Однажды утром он обнаружил, что стёкла сплошь покрыты морозным узором и за окнами ничего нельзя разглядеть. Служанка сказала, что нынче такая стужа — аж дыханье перехватывает! Мартин ликовал: теперь-то река окончательно станет!
Покончив с науками, он взял коньки и по морозцу весело зашагал в Русский конец.
Навстречу ему то и дело попадались горожане и горожанки, которые были рады стуже не меньше, чем он, хотя и по другой причине. Дело в том, что теперь они могли красоваться в своих лучших мехах, не страдая от жары и не истекая потом, как в летнее время.
По мехам можно было определить богатство и знатность их владельца — чем дороже мех, тем знатнее человек. Самые знатные и богатые были в кафтанах, подбитых мехом рыси, леопарда и куницы. Изредка случалось увидеть даже бобра.
Горожане попроще тоже не желали ударить в грязь лицом — они наряжались в кафтаны на волчьем и лисьем меху.
Много мелькало на улицах голубоватой новгородской белки. Ею бывали подбиты или, по крайней мере, опушены накидки, куколи, душегрейки, шубы и шубки городских красавиц не из самых богатых.
Да, можно было смело сказать, что для юрьевских щеголей и щеголих истинное счастье, что существует зима!
Попадался на улицах и ещё один мех — овчина, но его носили отнюдь не из щегольства: это был мех бедноты, который служил лишь для защиты от холода. В овчинные тулупы и полушубки одевались грузчики, извозчики, рыбаки, лодочники и прочий люд, исполнявший в городе всякую чёрную работу.
