Некоторое время Трифоновых гонцов не было видно, только свои голуби перепархивали с крыши на перекладину, с перекладины на приполок и обратно. Но вот из окошка стремительно вылетел большой сизый голубь, горбоносый, с длинной шеей. А через мгновенье один за другим выскочили ещё четыре таких же. Они сразу сошлись в стаю и, сделав круг над Русским концом, понеслись в сторону Пскова.
— А почему их только пять? — спросил отец. — Их же было шесть! Может, один замешкался там, в отсадке? Надо его выгнать — пусть своих догоняет.
— Это самое… — забормотал Николка, — шестой… он тово…
— Что «тово»? — спросил отец.
— Я их кормил намедни да и упустил одного ненароком…
— Что ты мелешь! — воскликнул отец. — Я только что своими глазами видел в отсадке шесть голубей!
— Тебе… тово… побластилось…
— Это тебе бластится! — сердито сказал отец и снова ступил на лестницу, ведущую в голубятню.
У Николки так колотилось сердце, когда поднимался вслед за отцом, что он даже боялся, как бы тот не услыхал этого стука.
Увидев пустой отсадок и окинув взглядом голубятню, отец покачал головой и сказал:
— И верно, побластилось. Праздничный хмель, верно, надо мной подшутил.
А Мартин в тот день так и не пришёл. Не пришёл он и на другой, и на третий день…
Глава одиннадцатая. ТАЙНА КОЖАНОГО МЕШКА
Старший приказчик Георга Фекингузена доложил своему хозяину, что недосчитался в лавке одного нового кожаного мешка. Он сообщил также, что подозревает в краже младшего приказчика. Младший приказчик играет в кости, а игроки — самый ненадёжный народ. Проигрывая, они хотят во что бы то ни стало отыграться, и чем больше проигрывают, тем сильнее у них это желание. Продувшийся игрок отца с матерью за два гульдена продаст, лишь бы было что поставить на кон. По мнению старшего приказчика, были основания предполагать, что мешок пропал из лавки не пустым: вряд ли кто-нибудь станет красть мешок ради самого мешка, в особенности, если на нём оттиснут торговый знак всем известного купца.
Решено было поручить Мартину следить за младшим приказчиком под видом помощи в лавке.
Никогда ещё жизнь у дедушки не казалась Мартину столь невыносимой. С утра до вечера он торчал в лавке, помогая младшему приказчику и заменяя его в случае нужды. В остальное время он, как и прежде, должен был заниматься науками. А между тем теперь, когда их с Николкой связывала страшная тайна, ему ещё труднее стало переносить одиночество. К тому же он мучился угрызениями совести, что по его вине на честного человека пало подозрение в воровстве.
