— Думаешь, она в самом деле любит меня?
— Страстно, насколько я понял.
Исстрадавшаяся физиономия посветлела. Он провел рукой по лбу и с облегчением вздохнул.
— Слава богу. Я слегка вспылил, ты уж не сердись. Сам посуди: ты только что обручился с девушкой и вдруг узнаешь, что она два месяца назад была помолвлена с другим, это, знаешь ли, удар не из легких.
Я изумился:
— Ты помолвлен? Когда же это произошло?
— Сразу после обеда.
— А как же Вотвотли?
— Кто тебе рассказал про Вотвотли?
— Дживс. Он сказал, тень Вотвотли нависла над тобой как туча.
— Твой Дживс слишком много болтает. Между прочим, Вотвотли тут никаким боком не фигурирует. Я объяснился ровно через минуту после того, как старик Стоукер сказал мне, что покупает замок, решился наконец-то.
— Ей-богу?
— Ей-богу! Думаю, тут главная заслуга принадлежит портвейну. Я ему споил все, что осталось от урожая 1885 года.
— Вот это мудро. Сам сообразил?
— Нет. Дживс надоумил.
Я не смог удержать горестного вздоха.
— Гигант!
— Уникум!
— Вот голова!
— Думаю, размер девять с четвертью, не меньше.
— Он ест много рыбы. Какая жалость, что он лишен музыкального слуха, — печально заметил я. Однако тут же подавил сожаления: хватит горевать о своей утрате, надо радоваться удаче Чаффи. — Ну что ж, отлично. Надеюсь, вы будете очень, очень счастливы, — искренне пожелал я — Скажу тебе со всей честностью: Полина одна из самых симпатичных девушек, с кем я был помолвлен.
— Может, хватит сыпать соль на эту окаянную помолвку.
— Пожалуйста.
— Я хочу поскорее забыть, что ты был когда-то с ней помолвлен.
— Кто же против.
— Когда я начинаю думать, что в то время ты имел право…
— Да никаких прав я не имел. Не забывай, помолвка длилась всего два дня, и оба эти дня я провалялся в постели с жесточайшей простудой.
— Но когда она сказала тебе «да», ты, конечно…
— Вот именно что нет. В комнату вошел официант с подносом мясных сандвичей, и момент был упущен.
— Так, значит, ты никогда…
— Ни единого раза.
— Весело же она проводила время после помолвки с тобой. Сплошной праздник и нескончаемое ликованье. И почему она согласилась за тебя выйти? Не понимаю, хоть убей.
Думаете, я понимал? Вот именно — хоть убей. Впрочем, возможно, при виде меня в душе властных энергичных женщин начинают звучать какие-то потаенные струны. Такое уже случилось один раз, когда я обручился с Гонорией Глоссоп.
— Я как-то советовался с одним вполне авторитетным психоаналитиком, — сказал я, — так он считает, что, когда женщина видит, как я слоняюсь, будто бездомная овца, в ней просыпается материнский инстинкт. Может быть, что-то в этом есть.
