Дживс, вы - гений! | страница 22



— Нет, он от меня ушел. Не вынес моей игры на банджо. Слух об этом распространился в свете, и теперь он служит у Чаффи.

— А кто это?

— Лорд Чаффнел.

— Вот как?

Мы оба умолкли. Она сидела и слушала, как ссорятся в ветвях близрастущего дерева две птицы. Потом спросила:

— Ты давно знаешь лорда Чаффнела?

— Да лет сто.

— И вы с ним близкие друзья?

— Ближе не бывает.

— Отлично. Я на это надеялась. Мне хочется поговорить с тобой о нем. Берти, я могу тебе довериться?

— Еще бы.

— Я была в этом уверена. Как славно встретиться с бывшим женихом. Когда порываешь помолвку, остается столько…

— Нет-нет, ты не должна чувствовать никакой вины, — горячо заверил ее я.

— Да я не о том, дурачок, я хотела сказать: чувствуешь к человеку братскую нежность.

— Ах вот как! Ты, стало быть, относишься ко мне как к брату.

— Ну да. И хочу, чтобы ты сейчас считал меня своей сестрой. Расскажи мне о Мармадьюке.

— Это еще кто такой?

— Лорд Чаффнел, балда.

— Так его зовут Мармадьюк? Ну и ну! Вот это да! Верно говорят, что человек не знает, как живет остальная половина человечества. Мармадьюк!

И я покатился со смеху. От смеха у меня даже слезы выступили на глаза.

— То-то, я помню, он в школе вечно темнил и пудрил нам мозги по поводу своего имени.

Она рассердилась.

— Очень красивое имя!

Я бросил на нее искоса острый взгляд. Нет, тут что-то неладно. Чтобы девушка просто так, без глубоких на то причин сочла имя «Мармадьюк» красивым? И, конечно же, глаза у нее сверкали и кожный покров был приятного алого цвета.

— О-ля-ля! — сказал я. — Э-ге-ге! Те-те-те! Тю-тю-тю!

— Ну и что такого? — с вызовом вскинулась она. — Нечего разыгрывать из себя Шерлока Холмса. Я и не собираюсь ничего скрывать. Как раз хотела рассказать тебе.

— Ты любишь этого… ха-ха-ха!… прости ради бога… этого, как его, Мармадьюка?

— Да, безумно люблю.

— Великолепно! Если ты и в самом деле…

— У него так дивно вьются волосы на затылке, тебе нравится?

— Только этого мне не хватало — разглядывать его затылок. Однако если, как я только что пытался сказать, если ты и в самом деле говоришь правду, приготовься: я сообщу тебе радостную весть. Мне в наблюдательности не откажешь, и когда я заметил во время нашей беседы, что глаза у старины Чаффи становятся мечтательными, как у коровы, стоит ему произнести твое имя, то сразу понял: он по уши в тебя влюблен.

Она с досадой дернула плечиком и довольно злобно прихлопнула точеной ножкой проползающую мимо уховертку.

— Да знаю я, дурья ты башка. Неужели, по-твоему, девушка о таком не догадается!