Он уже написал:
Илфракомб
Форшор
Вейнскот
Барраклу
Венслидейл
Криби
Вудшотт
Марлингью и теперь, на наших глазах, добавляет:
Майклхевер
Это последняя фамилия явно особенно ему нравится, потому что он ставит рядом два крестика. Тут вдохновение покидает сэра Джорджа, он отодвигает стул, встает и начинает ходить по комнате.
Сейчас про всякого, кто добился успеха, коренаст и страдает избытком веса, принято говорить, что у него внешность Наполеона. Однако, хоть сравнение и намозолило всем глаза, нельзя не признать, что в облике сэра Джорджа, когда тот мерил шагами свой кабинет, и впрямь было что-то наполеоновское. Обтягивающий солидные телеса жилет и привычка в минуту задумчивости запускать пальцы правой руки между первой и второй пуговицами намекали хотя бы на внешнее сходство с великим корсиканцем, которое еще усиливалось мрачным выражением пухлого, решительного лица. Всякий сказал бы: вот человек, который любит настоять на своем, и в последние двадцать лет жизни ему это, как правило, удается.
Телефонный аппарат на столе негромко пискнул, словно страшась повышать голос в присутствии великого человека.
– Сэр Джордж, к вам миссис Хэммонд.
– Просите ее сюда, просите сюда. Господи, Фрэнси! – воскликнул владелец издательской компании «Мамонт», когда дверь открылась. – С утра тебе звоню, никак не могу застать.
– Как хорошо, что я решила заглянуть, – сказала миссис Хэммонд, усаживаясь. – Что случилось?
Фрэнсис Хэммонд, урожденная Пайк, выглядела женской копией своего преуспевающего брата. У нее не было второго подбородка, но яркие глаза так же властно смотрели из-под нависших бровей, а широкий лоб отливал таким же румянцем. Глядя на нее, сэр Джордж вновь ощутил тот трепет восхищения, который всегда охватывал его при виде сестры.
– Зачем ты хотел меня видеть? – спросила миссис Хэммонд.
Сэр Джордж набрал в грудь воздуха.
Он приготовил грандиозную новость, и драматическое чутье подсказывало: выпалив ее просто так, загубишь весь эффект. Однако ликование взяло верх над чувством драматического.
– Фрэнси, сестренка! – вскричал он. – Вообрази! Меня делают пэром!
Фрэнсис Хэммонд не так легко изумить, но эти слова совершили чудо. Целых десять секунд она сидела, разинув рот и вытаращив глаза, а сэр Джордж, краснея и только что не хихикая, смущенно одергивал алый вязаный жилет -знаменитый Пайковский жилет, одну из достопримечательностей Лондона.
– Пэром!
– Письмо на столе. Пришло сегодня утром.
– Джорджи!
