— Расстроился?
— Как будто сел на гвоздь. Наверное, оплакивает потерю.
— Кого это он потерял? Мэвис?
— Да.
Она затронула тему, правду о которой Монти знал из надежного источника. Если мистер Лльюэлин и впал в меланхолию, то уж точно не из-за того, что его падчерица покинет семью.
— Этого не может быть, — сказал он. — У него просто озноб от этой девицы. Он относится к ней примерно как к случайно повстречавшейся кобре.
— Откуда ты знаешь?
— Он мне сам рассказал. Она его извела.
Санди засмеялась. У нее, по мнению Монти, был очаровательный смех, как у Сони Деринфорд, и он бы с удовольствием его слушал так часто, как ей взбредет посмеяться.
— Да, это не совсем укладывается в мою теорию. Ты ее видел?
— Видел.
— Когда?
Монти заколебался, сомневаясь, стоит ли рассказывать ей больше. На студии «Суперба-Лльюэлин» ему удалось зайти на съемки «Отелло», и он запомнил, как жалобы этого мавра растревожили Дездемону. Если он поведает, что произошло с ним в ту злополучную ночь, Санди, которая и так пала жертвой его чар, еще глубже погрузится в безнадежную любовь. Зачем причинять ей горе?
И, тем не менее, историю он поведал.
— А потом она вытащила огромный револьвер и закрыла меня в чулане, — завершил он.
— Ну, знаешь!
— Вот именно.
— Теперь я вижу, что ты имеешь в виду. Девица на любителя.
— Золотые слова.
— Наследственное. От матери.
— И от отца, Орландо Маллигена. Он играл главные роли в этих эпических вестернах и всегда убивал кучу народу. Выйдет так это на улицу, а навстречу ему идет злодей. Они друг в друга стреляют. Конечно, злодею надеяться не на что. Так и вижу Мэвис в этой ситуации. Она ему покажет, этому Джеймсу Пондеру.
— Очень возможно. После медового месяца.
— Ну, конечно, после.
— Ладно, его дело. Нам надо выяснить, что с Лльюэлином. Может, он тоскует.
— Пойду и спрошу.
— Да, пожалуйста.
— Ты тоже пойдешь?
— Я думаю, лучше не надо. Он скорее все расскажет тебе.
Как только дверь мистера Лльюэлина открылась в ответ на стук, Монти увидел, что мрачные описания Санди никак не преувеличены. Мистер Лльюэлин не просто тосковал — он тосковал по чему-то очень серьезному. Походил он на человека, прошедшего все три вида экзотического лечения, описанного в специальных номерах журнала «Ланцет». Монти случалось видеть рыбу на прилавке, в которой было больше, скажем так, joie de vivre[2].
Внешне он тоже изменился к худшему. Глядя из-под нахмуренных бровей, он походил скорее на страшного владельца студии «Суперба-Лльюэлин», чем на того весельчака, который еще недавно напевал «Добрые деньки» и «Барни Гугл». Именно такого Лльюэлина, вероятно, видел мистер Баттервик через стол, уставленный морковкой и вегетарианскими утками.
