— А правда понравилась? — он подал ей бокал и взял свой.
— Да. Только, думаю, она не для широкой публики, — Анна сделала глоток.
— Пожалуй, ты права. Мы пишем новый альбом. И он далеко не для широкой публики. Надеюсь, ты не думаешь, что мы играем такую лажу? Я не о той песне, что пел сам.
— Да, я понимаю.
— А кто пишет? — переспросил Игорь. — Музыку пишу я и Жорик, а тексты — мой друг. Его сейчас нет. Думаешь, народу не понравится?
— Я даже не знаю, что ответить. Мне, например, очень понравилось, честно. Скажи, на том листике у тебя текст?
— Да, а что, хочешь прочесть?
Анна кивнула.
— На, дарю. У меня еще есть, — и он протянул помятый листок.
— Спасибо. Завтра я обязательно приду. Мне уже самой интересно узнать о вас побольше. Поэт-песенник тоже будет?
— Не знаю. В такое время вряд ли. Он работает до пяти. Но не переживай, если понадобится, я о нем расскажу.
Пока Анна беседовала с Игорем, гости, лишенные ее общества, начали потихоньку расходиться. Анна забеспокоилась: было еще не очень поздно, стала уговаривать остаться. Зоя Васильевна ответила за всех:
— Мне нужно, чтобы завтра мои люди были работоспособными, а не больными, так что, Анечка, давай закругляться.
Все как по команде встали.
— Я могу тебя проводить? — спросил Игорь.
— Увы. За мной приедут. И потом, я еще не расплатилась и не попрощалась с Николаем Ивановичем.
— А почему расплачиваешься ты?
— Так этот вечер в честь выхода моей первой статьи.
— Не повезло. Значит, я буду вторым.
— На твоем месте я бы сильно не переживала, ведь кто-то потом будет и третьим.
— Умеешь успокаивать. Ну, пока, — Игорь нехотя поднялся и отправился к своим ребятам.
* * *
Оксана делала с Полиной Викторовной пироги с абрикосами. Она не успевала так ловко, как мать Андрея, лепить тесто, и сладкий сироп стекал у нее по запястью. От огорчения девушка чуть не плакала.
— Ну что за наказание, тетя Поля? — еще один испорченный пирожок полетел в мусорное ведро.
— Не расстраивайся ты так. Пироги — это не наука. Здесь нужна просто практика и желание. Полина Викторовна с нежностью и благодарностью смотрела на девушку. Лучшей жены для ее сына и придумать было нельзя. — У тебя все выйдет, Ксюшенька, а не выйдет — я помогу.
— Добрая вы, тетя Полина. И относитесь ко мне, как к родной дочери, только не главное это, — Оксана вытерла вспотевший от напряжения лоб рукой, оставив на нем следы муки. — Мне кажется, что я не нужна Андрею, он меня не любит.
— Конечно, любит, — тоном, не допускающим возражений, сказала Полина Викторовна.
