Закрыл глаза, чтобы сдержать слезы. Но, еще не открывая их, уже знал: он в начале нового пути. Пути домой.
* * *
Анна не могла успокоиться после телефонного звонка. Сказать, что он ее напугал, значит не сказать ничего. Он вогнал ее в ужас, в шок, в истерику. Она ни секунды не сомневалась, что Виталик погиб. И еще она ощутила, что игры закончились. Круг замкнулся. Следующая — она.
— Андрюшенька, родной, вернись! — всхлипывая, размазывая слезы по щекам, заклинала она.
— Я одна не справлюсь, слышишь? Мне нужна твоя поддержка, твоя помощь. Любимый, ну где же ты бродишь? Андрюшенька… — положила голову ему на грудь. Мешали датчики. Но она их уже не замечала. Она слушала, как бьется его сердце. Оно отстукивало бешеный ритм, оно отмеряло новые отрезки времени, оно хотело жить.
Анна подняла голову, посмотрела ему в лицо. У Андрея дернулся глаз. Девушка склонилась еще ниже.
— Я всегда знала, что ты слышишь, — Анна улыбнулась. Протянула руку к его щеке. По ней катилась слеза. Все остальное уже стало не важно.
Она хотела позвать дежурную сестру и сказать ей про глаз, который дернулся, и про слезу. Потом представила, что ей ответят — мол, такое бывает, это даже нормально. Вполне вероятно, что для них это и нормально! Перестраховщики. Ничего не будет им говорить. Это знак только для нее.
— Спасибо тебе, Господи. Ты не представляешь, насколько у меня прибавилось сил. Как ожила моя надежда, как воспарила моя вера, как разволновалась моя любовь. Спасибо тебе, Отец.
Поцеловав на прощание Андрея, она покинула больницу.
* * *
Дома она была через двадцать минут. Отец не приехал. Она в недоумении еще раз позвонила ему. По-прежнему никто не отвечал. Анна посмотрела на часы: начало двенадцатого. Может, что-то случилось? Глупости, ей бы уже сообщили. И потом, что могло случиться с ним, тем более у Полины — кажется, он к ней собирался в гости? Скорее всего, он забыл телефон на работе или в машине. Но почему его так долго нет?
“Ой, должна же была звонить Маша”.
Первой мыслью было набрать ее номер, но вспомнив, который час, Анна отложила это до завтра. Решив не забивать себе голову тревожными мыслями, Аня собралась спать. Ее больше не волновали ни Виталик, ни ужасный голос в телефонной трубке. Может, ей все это пригрезилось? А может, у нее галлюцинации, как в случае с несуществующей Ией?
Нет, нет и еще раз нет. Хватит с нее всей этой мистики. Прочь из головы. Она намерена впервые за последние три недели уснуть с улыбкой на лице.
