— В таком состоянии? Нет, исключено, — ответил Александр Леонидович. — А нам вы не доверяете?
— Простите меня, я в таком отчаянии… Я очень прошу вас, спасите его. Любыми средствами. Все, что понадобится, требуйте. Лекарства, может быть какое-то оборудование…Только, ради всего святого, вытащите его.
Говоря это, он протянул свою визитку.
— Звоните в любое время дня и ночи.
Александр Леонидович взял карточку.
— И еще одна просьба. Скорее всего, моя дочь будет здесь очень часто. Позаботьтесь о том, чтобы она ни от кого не услышала той информации, что вы сказали нам.
— Понимаю, — доктор кивнул. — На этот счет не переживайте.
— Она ждет ребенка. Пусть думает, что все будет хорошо.
— Вы правы, пусть думает.
* * *
Анна проснулась в четыре дня. За окном были сумерки, хлопьями шел снег. Ни отца, ни Полины Викторовны не было. Анна встала и включила свет. В комнату заглянула домработница и поинтересовалась, не хочет ли Анна перекусить. Та махнула рукой. Домработница понимающе кивнула, потом как-то странно посмотрела на девушку и, прикрыв рот рукой, скрылась за дверью. Анна опять уселась на диван, на котором спала и замерла в неподвижной позе. “Если бы он умер, я бы уже знала, — быстро подумала она. — Значит, еще жив”. Больше не интересовало ничего.
В пять вернулся отец. Анна выбежала ему навстречу.
— Где ты был?
— В больнице.
— Почему без меня?
— Ты спала, Анечка. Не сердись.
— Как он, папа? — девушка всматривалась в лицо отца, пытаясь заметить его выражение.
— Состояние тяжелое, но стабильное. Он поправится.
Анна, плача, бросилась к нему. Александр Станиславович обнял дочь, стал гладить по волосам.
— Не волнуйся. Все будет хорошо. Как ты себя чувствуешь?
— Да нормально. При чем тут я? Ты что, не понимаешь, я без Андрея не смогу.
— Анечка, ты думай о том, что у тебя будет ребенок. Мой внук. Тебе нельзя нервничать, — Александр Станиславович был расстроен не меньше дочери. А что он мог? Если ничего не поможет, за какие деньги он купит другого Андрея? Ему стало страшно.
— Успокойся, милая. А то что я скажу зятю, когда он поправится? Ему нужны здоровая жена и здоровый ребенок. Все устроится. Ты ела что-нибудь?
— Нет, я не хочу.
— Маленькая ты моя. Нельзя так. Ну, хоть немножко. Ладно?
— Ладно, папочка.
— Ну и умница. Я сейчас в ванную, потом поужинаем.
Белый кафель резанул по глазам. Александр Станиславович посмотрел на себя в зеркало. Как бы он сейчас зарыдал, завыл, заорал!
“Господи, почему это произошло в моей семье, с моей дочерью? Не дай бог, что с Анной случится, если Андрей не выживет. Что тогда?”
