Толпа зашевелилась, в глазах людей прорезался новый интерес, и Хонор кивнула.
– На сегодняшнее утро «Небесные купола» получили гарантированных заказов больше чем на двести миллионов остинов, и это еще не предел.
Казалось, сам купол задрожал от восторженных воплей. Ведь проект «Небесные купола» был рискованным предприятием для нового поместья, и только заработанное вне планеты состояние Хонор сделало возможным его воплощение. Она использовала свои призовые деньги и доходы от их вложений, чтобы обеспечить компании бюджет в двенадцать миллионов мантикорских долларов – шестнадцать миллионов остинов. Компания «Небесные купола» построила купол Харрингтон-Сити в качестве демонстрационного проекта, отдав его городу по себестоимости, и риск оправдался. Компания застолбила новую технологию строительства куполов, а это означало новые доходы, инвестиции и рабочие места для всех в поместье Харрингтон.
Геррик стоял рядом с ней с горящим от смущения лицом – толпа приветствовала его так же бурно, как и землевладельца. Когда он впервые предложил свою идею Хонор, то даже не задумывался над ее финансовым аспектом. Он мыслил исключительно в категориях эффективности и очевидных для него инженерных проблем. Хонор не могла сказать, представляет ли он хотя бы сейчас, каким богатым вот-вот станет. Но, так или иначе, он заслужил каждый пенни, как и Говард Клинкскейлс, исполняющий обязанности президента «Небесных куполов».
Она подождала, пока ликующие крики не утихнут, потом подняла руки над головой и улыбнулась толпе.
– И на этой ноте, дамы и господа, прошу к столу! – крикнула она.
Аудитория ответила ей смехом, и все устремились к угощению. Городские полицейские и гвардейцы направляли потоки движения, но горожане проявили дисциплину куда лучшую, чем можно было бы ожидать, скажем, от мантикорцев. С минимумом путаницы они начали выстраиваться в очереди.
Хонор искоса наблюдала за ними, разговаривая с Говардом Клинкскейлсом и преподобным Хэнксом. Все прошло хорошо, подумала она. Куда лучше, чем она ожидала, – и именно поэтому внезапная помеха оказалась особенно болезненной.
– Покайся! – донеслось из динамика в верхнем ряду быстро пустеющих сидений.
Хонор невольно повернулась на шум. Там стоял человек в траурно-черном костюме, одной рукой он размахивал потрепанной черной книжкой, а другой держал перед собой микрофон.
– Покайся и отринь свои грехи, Хонор Харрингтон, чтобы не привести народ Божий к горю и погибели!
