Хорошо хоть капитан дал Хоббс время облачиться в прочный тяжелый скафандр...
Хоббс посмотрела на старинные наручные часы. Капитан назначил первый маневр уклонения от курса через тридцать секунд. Он одолжил Хоббс часы своего деда. Боже, какие же они были древние! Табло у них было круглым. Пока она облачалась в скафандр, Зай объяснял, как считывать показания с этого, как он его назвал, «циферблата». Часы, по словам капитана, были «аналоговым» устройством. Термин «аналоговый» в данном случае он употребил в почти забытом значении этого слова. Передвигаясь по холодным и безмолвным шахтам и коридорам корабля, Хоббс улавливала еле различимое тиканье часов.
Тридцать секунд. Она должна успеть до первого маневра, предназначенного для того, чтобы сориентировать «Рысь» в сторону от риксского крейсера. Однако этот поворот ничем страшным не грозил. Но через двадцать секунд после этого должен был произойти запуск дрона-буя. Высвобождение потенциальной энергии, запасенной в устройстве запуска дрона, должно было оттолкнуть «Рысь» от нынешней траектории, и корабль при этом ожидала встряска, как при столкновении с метеоритом. В отличие от полета с ускорением на холодных дюзах, когда разгон был постепенным, при запуске дрона-буя все должно было случиться сразу и резко. Главного бортинженера, скорее всего, уже успел предупредить посыльный, но если Хоббс хотела помочь Фрику, ей следовало оказаться в носовом грузовом отсеке до того, как там начнется настоящий хаос.
В тот самый момент, когда Хоббс уходила из командного отсека, офицер, следивший за показаниями датчиков, сообщил о том, что лучи риксских лазеров перестали ощупывать оставленный фрегатом ледяной след и приближаются к «Рыси». В любое мгновение по имперскому звездолету могли открыть огонь.
Хоббс отчаянно торопилась. Она мчалась вперед, отталкиваясь от переборок и держа над головой гермошлем. Теперь, если бы она ударилась головой, шлем защитил бы ее хотя бы отчасти.
Вдруг она зацепилась за что-то лодыжкой и завязла на месте, проклиная на чем свет стоит того, кто бросил незакрепленный кабель между боевыми постами.
Но тут Хоббс резко рванули назад, и она поняла, что кто-то крепко держит ее за ногу.
— Какого черта? — закричала она.
Кому могло взбрести в голову откалывать подобные шуточки во время боя? Хоббс согнула колени, развернулась и оказалась лицом к лицу с шутником. С губ ее уже готовы были сорваться суровые обвинения.
И тут она узнала эту женщину. Верити Энст, сержант-артиллерист четвертого ранга, старая под-рута стрелка Томпсона. Энст была одной из тех, кого Хоббс и Зай подозревали в сочувствии к участникам мятежа. Они поймали и арестовали всех бунтовщиков, кроме двух. Однако на «Рыси» стрелки были наперечет, а никаких доказательств вины Энст не нашли. Правда, за ней было установлено пристальное наблюдение — в надежде на то, что телекамеры что-нибудь все-таки выследят.
