— Ничего, разберемся, — сказал следователь и обратился к Косте: — А тебе придется прокатиться с нами еще разок. Нужно задать тебе пару вопросов.
— Так я, по-моему, уже все сказал… — замялся Костя.
Это ненадолго. Для протокола, — уточнил следователь. Костя нехотя сел в машину, и она уехала. У порога дома остались только плачущая Зинаида да Сан Саныч, который тщетно пытался ее успокоить.
По-разному могут складываться взаимоотношения отца и дочери, но в них всегда будут присутствовать связывающие их нити симпатии. Отец видит в дочери по-настоящему свою женщину, именно потому, что она его дочь. А дочь часто ищет в других мужчинах черты отца, который для нее и образец, и идеал мужчины, как бы она это ни скрывала.
Но внешне отношения могут принимать очень непростые формы, связанные с непониманием или обидой. Может быть, поэтому, когда Буравин решил поговорить с дочерью, она восприняла его попытку в штыки.
— Катя, будь добра, смени тон, — попросил Буравин.
— И не подумаю! Да, папа, ты самый настоящий предатель! — Катя была категорична, как многие в ее возрасте.
— Катя, ты не смеешь так разговаривать с отцом, — сказал Буравин знаменитую фразу всех родителей.
— Еще как смею! — заявила Катя. — Да и какой ты мне отец после того, что ты сделал?
— Катя, как ты можешь говорить такие вещи? Тебе же самой будет стыдно, когда ты успокоишься.
— И ты еще меня стыдишь? Посмотри лучше на себя! — Катя даже ткнула в отца пальцем.
— Катя, подожди. Я тебе сейчас все объясню, ты просто ничего не понимаешь в моей жизни… — решил рассказать что-то поподробнее Буравин.
— В твоей — может быть. Зато в своей и маминой жизни я понимаю все. И обе наши жизни ты безжалостно разрушаешь. — Голос у Кати задрожал.
— Дочка…
— Не называй меня дочкой, ты от меня отказался!
— Катя, ну о чем ты говоришь? Я от тебя не отказывался, — грустно сказал Буравин.
— Если ты ушел из дома — значит, ты отказался от нас обеих: и от мамы, и от меня, — упорствовала Катя.
— Неправда. Я ушел от Таисии, потому что больше не могу с ней жить. А ты была и есть моя дочь. И наши отношения не должны измениться! — В голосе у Буравина звучала уверенность.
— Но они уже изменились! — заметила дочь.
— Почему? Ведь я люблю тебя, как и прежде, — признался Буравин, и это было, несомненно, правдой.
— После того, что ты сделал, я не могу тебе больше верить. — Дочь продолжала гнуть свою линию.
— Катя, разрыв произошел только между мной и твоей матерью. А ты здесь ни при чем! Как ты не понимаешь?
