— Ах да? Так вот я, я отказываюсь работать с «Землей 18». Выкручивайтесь как хотите, или вы мне ее чините, или даете нормальную «Землю 19».
Мы молчим. Если уж наши профессора не могут прийти к согласию, то нам, начинающим ученикам, тем более не стоит вмешиваться.
— Все-таки речь идет о новой планете, — протестует Гефест.
Бог времени добавляет:
— Начать ее снова означает отставание в лекциях. Это недопустимо, тебе придется довольствоваться этим несовершенным миром.
Отец и сын пристально смотрят друг другу в глаза. Посейдон первым опускает взгляд и вздыхает.
— Все-таки, Гефест, пригладь мне эти шишки. Бог кузнечного дела неохотно берет крест и принимается за работу, в то время как бог времени по могает ему, ускоряя часы, чтобы вулканы остывали быстрее.
— Теперь твоя очередь, больше мы ничем тебе не можем помочь, — заявляет Гефест, делая знак женщинам-роботам отвести его к двери в кресло-каталку, которую Кронос, которому тоже не терпится убраться, помогает им толкать.
— Мир, несовершенный на стадии минерала, никогда не превратится в совершенный на уровне самой развитой эволюции, — ворчит Посейдон, когда его коллеги уходят. — Планета как живое существо. Нужно, чтобы она дышала. Вы никогда не спрашивали себя, почему хлебная корка всегда в надрезах? И посмотрите на эту халтуру.
Молнкей трезубца, установленного на максимальную мощность, он улучшает «Землю 18» то там, то здесь, потом устало выпрямляется.
Последние вулканы потухают, как свечи на торте именинника, испуская белый пар, который поднимается в небо, образуя облака. Они соединяются и создают атмосферу, постепенно покрывающую всю планету пушистой фуфайкой.
— Кто получил лучшую оценку на предыдущей лекции? — спрашивает бог морей, гася в зале свет.
Сара Бернар поднимает руку.
— Вам предоставляется честь первого удара. Выстрелите в облака. Простой маленькой вспышки будет достаточно.
Она повинуется. Хотя и немного удивленная этой просьбой, Сара Бернар направляет крест на облачную оболочку. Как только ее вспышка касается «Земли 18», белые облака собираются в тучи, которые становятся темно-серыми, а потом непроницаемо-черными. Появляются разряды молний, уже не вызванные нашими крестами. Со своих мест мы видим лишь белые точки, которые вспышками мерцают повсюду.
Они образуют завесу, покрывающую всю планету. И в этот момент облака взрываются проливным дождем.
Посейдон жестом приказывает нам приблизиться к сфере и наслаждаться зрелищем. Все трещины планеты наполняются коричневатой водой. Разделяющие континенты глубокие впадины заполняются медленнее. Долины исчезают под потоками и образуют озера, которые порой выходят из берегов, переливаются реками и ручьями.
