Она подходит к нему.
– Двадцать четвертое, говоришь... Рождество?
Он набирает номер, ждет. Ответа нет, он набирает другой номер.
– Не отвечают. Не соединяет. Рауль продолжает заинтригованно:
– Чего я не понимаю, так это почему нет даже слабого сигнала.
Он пробует в разных углах клетки поймать сигнал. Безрезультатно.
Он садится по-турецки рядом с Самантой, по-прежнему стоящей на коленях. Застывшим взглядом смотрит прямо перед собой.
– Саманта, я замру, словно статуя, и вы тоже. Ничего происходить не будет, зрителям станет скучно. И тогда, может быть, нас наконец отпустят.
Спустя какое-то время слышится бурчание в животе.
– Я есть хочу, – стонет Саманта, потирая живот.
– А я думал, раз мы в раю, то не должны чувствовать ни голода, ни жажды.
– Я есть хочу. Я пить хочу. Я ЕСТЬ ХОЧУ!
– Никто не придет. Мы, как Робинзон Крузо и Пятница, предоставлены сами себе.
– Ты меня бесишь.
– Если никто не придет, то мы съедим друг друга.
– Фу! Ты, что же, думаешь, тобой можно соблазниться?
– Напротив, вас я нахожу весьма аппетитной.
Он облизывается.
Она хочет дать ему пощечину. Он еле успевает схватить ее за запястье.
Она пытается осуществить свое намерение другой рукой.
– Вечная проблема с интегристами, – говорит он, держа ее за оба запястья. – С вами невозможно разговаривать, вы тут же переходите к насилию.
– Пусти меня. Ты...
Вдруг сверху сыплется дождь из чипсов.
Рауль оставляет свою пленницу.
Саманта ловит чипсы.
Он тоже подбирает один и очень внимательно его рассматривает.
– Это что за штука? – спрашивает заинтригованная Саманта.
– Консистенция странная, похоже на чипсы.
Он подносит чипс к носу.
– Не пахнет ничем.
Саманта втягивает носом воздух и поворачивается к Раулю:
– Как думаешь, жрать это можно?
– Надо бы попытаться.
– Давай ты.
– Почему я?
– Э-э... Ты – ученый.
Рауль, после колебания, откусывает крошечный кусочек.
– Ну и как?
– Никак. Что-то среднее между хлебом и картоном.
Теперь пробует она.
– Да они восхитительные! – восклицает она. – Как просфора.
Молодая женщина собирает чипсы и набивает себе рот.
– Во всяком случае, это решительно доказывает, что мы не в раю и не в аду, – говорит он назидательно. – Если мы поглощаем пищу, значит, мы находимся все еще в материальном мире.
– Молчи и ешь.
– Наши похитители хитры. Они нас испытывают. Они наблюдают за нашим поведением. Можно утверждать, что еда упала как раз тогда, когда мы держались за руки. Это не случайно. Я вам сейчас покажу.
Он придвигается к ней.
– Лапы прочь!
