Мадленка закусила губу. Князь Август ей нравился, и, видит бог, она бы дорого дала, чтобы он никоим образом не был замешан в этом деле. Настоятельница была его крестной матерью. Что это доказывает? Ничего. У него точь-в-точь такие стрелы, как те, что поразили Михала. И опять: что это доказывает? Ничего.
Мадленка встрепенулась.
«Надо выяснить, где он и его люди были утром десятого числа», — внезапно подумала она. Бог мой, как все просто!
Надо найти, кто еще пользуется стрелами, как их назвал крестоносец, каро с тяжелым наконечником. И опять же: подпадут под подозрение только те, кто отлучался утром десятого или немного раньше.
От собственной сообразительности Мадленка повеселела, и на душе у нее сделалось тепло.
Но для. того чтобы вычислить истинного убийцу, надо остаться при дворе. И еще: хорошо бы найти эту Мадленку Соболевскую и втереться к ней в доверие. Дед говорил, что не родилась еще та женщина, которая умеет держать язык за зубами, а дед, что ни говори, разбирался в таких вещах.
Толпа придворных ожила, зашевелилась.
— Князь идет! — послышались голоса.
Мадленка обернулась к дверям. Ей стало любопытно, как же на самом деле выглядит всесильный князь Диковский, которому когда-то отказался присягать ее отец.
Князь появился не один, а в сопровождении маленького чинно семенящего человека, лысого, кругленького, с крючковатым носом и в духовном облачении.
— Епископ Флориан, — дохнул кто-то в ухо Мадленке.
Но не епископ Флориан привлек ее внимание. Мадленка привстала на цыпочки и даже рот раскрыла от изумления. Так вот он, оказывается, каков, князь Доминик!
Угрюмый ксендз, говорите? Господин с постной физией? Ничуть не бывало! На полголовы выше всех присутствующих, широкий в плечах, видный молодец с черными кудрями до плеч, высоким крутым лбом и соболиными бровями, из-под которых весело смотрели искрящиеся зеленые глаза.
Князь рассек толпу (епископ еле-еле поспевал за ним), рассеянно кинул взгляд куда-то вбок, на пустующее место (наверное, здесь всегда стояла мать, догадалась чуткая Мадленка), и сел. На князе было что-то черное поверх чего-то алого, на груди висела массивная золотая цепь, на пальце сверкал, подмигивая, драгоценный перстень. Мадленка оглянулась и увидела, как некоторые сановные паны подтянулись, как по команде, выпятили грудь и втянули животы. Женщины тоже оживились, но несколько иначе: улыбались украдкой, вздыхали и бросали нежные томные взоры на князя. Мадленку это почему-то рассердило. Князь о чем-то вполголоса заговорил с племянником, но тут их прервали: двери неожиданно распахнулись, и в зал вбежала невысокая русоволосая девушка в платье из серого алтабаса. Она обвела придворных отчаянным взором, подбежала к князю и кинулась перед ним на колени.
