Здоровой рукой Минг расстегнул ворот рубашки, просунул ее за пазуху и вытащил небольшую вещицу на шелковом шнурке, которую бросил к ногам француза.
Боб наклонился и поднял ее. Это была маленькая маска, литая из серебра, трех-четырех сантиметров в диаметре, которая изображала гримасничающего демона, со лбом, покрытым кабалистическими знаками. Боб немало времени провел в Азии и мог с достаточной долей уверенности сказать, что это было тибетское изделие, хотя подобных ему он никогда не видел. Знаки ему тоже были незнакомы.
— И что же это такое? Талисман?
— Называйте как хотите, но носите на шнурке на шее под рубахой. Может быть, скоро вы будете рады этому.
Подумав, что это в любом случае не должно принести ему неприятности, Боб последовал совету Минга и повесил маску на шею под пиджак.
— А теперь уходите, — сказал Минг. — Уходите и постарайтесь как можно скорее добраться до монастыря Кунвар…
Моран повернулся к гонгу и изо всех сил ударил в него. Звук был подобен удару грома и пронесся через весь храм, не вызывая никакого сомнения, что спящие где-то поблизости священнослужители сейчас же воспрянут ото сна. Не дожидаясь их, ибо это могло повлечь за собой новые для него неприятности, подхватив в правую руку корону Голконды, Моран вскарабкался по скульптурам на стену к отверстию. Перед тем как нырнуть в дыру, француз оглянулся на Минга, но тот, казалось, не обращал никакого внимания на своего спасителя, как будто того вовсе не существовало.
Тогда, выбросив из головы мысли о раненом враге, Боб пролез в, отверстие и двинулся навстречу свежему воздуху, навстречу свободе.
Повернувшись спиной к храму Шивы, Моран решительно зашагал через Старый город в направлении лестницы с тиграми, которая, как он помнил, вела к долине. Подходя к площади, где находился фонтан с головой коровы, он на всякий случай сделал крюк.
Тем не менее мысли его продолжали возвращаться к Мингу. Загадочный персонаж, которому предназначена загадочная судьба. Какие грандиозные планы он вынашивал? Боб не знал и, конечно, никогда не узнает этого. Между тем он размышлял о человеческом самомнении. Из-за своего неординарного ума, необычайной воли и физической силы Минг считал себя неуязвимым. Однако насколько хитроумными были неведомые строители святилища, соорудившие механизм, который срабатывал от прикосновения к глазам идола, благодаря чему жизнь Минга оказалась висящей на волоске.
«Впрочем, что это я все о Минге да о Минге, — подумал Боб. — Он сейчас уже объясняется со жрецами, разбуженными звуками гонга. Сомневаюсь, кстати, что он выживет при такой ране, если не получит своевременной помощи со стороны квалифицированного врача. Он потерял много крови и нуждается в переливании. Впрочем, в таких вещах никогда нельзя ничего утверждать с уверенностью. Когда я покидал его, он поблагодарил меня за то, что я спас ему жизнь…»
