Когда Моран кончил свое изложение, наступило долгое молчание.
— Не говорит ли вам о чем-либо описание человека по имени Минг, о котором я только что рассказывал?
Сароджини не колеблясь отрицательно покачала головой.
— Нет, — ответила она, — он мне не напоминает никого и ни о чем… Такую примечательную личность я бы запомнила. Но я, впрочем, не понимаю, что может сделать этот…
Француз издал короткий горький смешок.
— Я еще, девочка, не знаю, что может сделать, как вы выразились, «этот». Но он интересуется короной Голконды и находящимися вместе с нею сокровищами — всего-навсего. Хуберт Язон и его приятель Кларксон — пешки. А за веревочки из-за кулис дергает Минг…
— Вы верите, Боб, что Язон и Кларксон пойдут на эту глупую сделку? — удивленно спросила мисс Диамонд.
Боб Моран пожал плечами.
— Возможно, что в момент дележки они заартачатся. Если верить преданиям, сокровища Голконды представляют собой совершенно сказочную ценность и могли бы заполнить золотохранилище целой империи. Тем не менее мне кажется, что господин Минг внушает непреодолимый ужас Язону. На месте Хуберта, да и Кларксона, я бы не рискнул затевать дележку добычи при таком шефе.
Джини Савадра с любопытством взглянула на француза.
— Такое ощущение, Боб, что этот господин Минг нагнал страху и на вас.
— И есть чем, деточка, поверьте мне. Я знаю людей и могу вам положа руку на сердце сказать, что это настоящее чудовище, и вовсе не с точки зрения внешнего облика, а именно как личность. Мне кажется, он обладает огромным интеллектом, прямо-таки изумительным, но интеллектом холодным, во всяком случае нечеловеческим. Это тигр с мышлением Эйнштейна, но сохранивший повадки хищника, — вот кого напоминает господин Минг. Скажу не стыдясь, что, вспоминая этого типа, я покрываюсь мурашками. Когда я думаю о нем, то ощущаю себя мухой, попавшей в паучью сеть. Вот поэтому-то я позволю себе дать вам еще один совет…
— Какой же, Боб?
— Бросьте все это и возвращайтесь в Европу. — Моран говорил так яростно, что четко выговаривал каждый слог. — На вашем месте я предпочел бы всю оставшуюся жизнь есть черствый хлеб и пить обыкновенную воду, а не вставать на пути господина Минга.
Евразийка ненадолго задумалась, но затем тряхнула головой:
— Боб, я отвечу вам так же, как говорила на корабле. Если наличие богатства
является единственным средством заставить забыть, что я цветная, я буду бога той, даже если у меня на пути встанут все господа Минги на земле…
