Харка побежал в сторону от стойбища, в темноту и одиночество. Ему хотелось получше разобраться в своих чувствах. На глазах дозорных он перешел брод и направился на север. С этой стороны охрана отсутствовала. Было тихо, только река с легким плеском несла свои воды да издалека доносилось заунывное пение.
Ночной ветер скоро обсушил мальчика. Думы о мацавакене были забыты: вдали от людей все внимание Харки было занято наблюдением за окружающим. Уж так он был воспитан.
И вдруг рядом, на бугорке, заколыхалась высокая трава. Харка остановился, прислушался. Тихо. Трава больше не шевелится. Зверь или человек? Может быть, он тоже заметил мальчика и теперь замер, выжидает? Харка решил подобраться к подозрительному месту с другой стороны. Он пополз как змей. Когда он достаточно удалился от бугорка, движения его стали быстрее, и он заботился только о том, чтобы шорохом не выдать себя. Бесшумно двигаться в прерии легче, чем в лесу: здесь на земле не попадалось ни сухих веток, ни листьев. Обогнув бугорок с севера, Харка приблизился к нему, соблюдая все меры предосторожности. И когда он стал всматриваться в темнеющее среди травы существо, то, к удивлению своему, обнаружил, что это всего лишь мальчик.
Неужели кто-нибудь из Молодых Собак решил испытать его и, обогнав, устроил засаду? Тогда он сейчас узнает, как с ним расправится Харка — Ночной Глаз — Твердый как камень!
Придвинувшись еще ближе, Харка установил, что мальчик лежит на животе, широко раскинув ноги, и как будто спит. Но, может быть, он притворяется? «Надо быть осторожнее, — подумал Харка. — И лучше всего напасть самому».
Как дикая кошка, бросился он на спину лежащего, левой рукой схватил его за горло, а правой занес нож.
— Кто ты? Отвечай!
Вместо ответа раздалось хрипение. Мальчик пошевелился, но это не было сопротивлением. Харка придавил его коленом к земле. Он видел теперь, что мальчик — не их племени. На незнакомце были брюки и рваная рубашка. Волосы у него были короткие и очень странные — жесткие, курчавые. Даже в темноте было заметно, что его шея темнее, чем рука Харки. Харка невольно вспомнил о необыкновенных ракушках. Может быть, есть какая-то связь между ними и этим темнокожим мальчиком?
Харка отпустил его горло и спросил:
— Кто же ты?
В ответ раздался непонятный возглас, и тело мальчика обмякло. Он был очень худ, этот мальчик, и, видно, настолько слаб, что не мог сопротивляться. Харка не знал, что делать. Убивать его без необходимости он не собирался. Да и при том положении, в каком сейчас был род Медведицы, неплохо было бы привести пленника. Быть может, он что-нибудь расскажет о пауни? Харка отпустил мальчика, ожидая, что тот поднимется, и тогда будет видно — вооружен он или нет. Но мальчик не шевелился.
