— Да вот не знаю, — ответил Фернан на вопрос, который задала Адель.
— Чего ты не знаешь?
— Не знаю, хочу я или нет.
Адель едва не задохнулась от возмущения. Впервые Фернан говорил с ней так.
— Ты не хочешь? — удивленно спросила она.
— Больше не хочу, — подтвердил он.
— Почему?
— Я пораздумал.
— Долго же ты думал, — заметила она. — Целых четыре года мы хороводимся.
— Вот именно.
— По-твоему, это плохо?
— Нет.
— Но тебе уже разонравилось?
— Я этого не говорю.
— Так в чем же дело?
— Не хочу, чтобы так вот было.
— А как же тебе надо?
— Чтобы ты была моей.
— Но я же твоя и есть. Только твоя. Я тебя не обманываю. Кроме тебя, нет у меня парней, — простодушно ответила она.
— Да не в том дело.
— Чего же ты хочешь?
— Пожениться нам надо, — ответил он.
Адель ушам своим не верила. Пожениться? Зачем? Она не видела в этом никакой необходимости. Фернан — это Фернан, и больше ничего. Он ей доставляет удовольствие, а она ему, ну и хватит. К чему жениться-то? Да если она выйдет когда-нибудь замуж, то уж, конечно, не за батрака какого-нибудь. Выберет красивого парня, а не такого тощего да невзрачного, как Фернан, хоть он, надо сказать, и не ударит в грязь лицом: хороший петух жиром не обрастает. Или уж вышла бы за крепкого хозяина, и тогда не посмотрела бы на его годы, пусть даже был бы он толстопузый бородач лет за пятьдесят, лишь бы богатый, но ведь этого не будет — никуда она из дому не пойдет, родилась на «Краю света» и проживет тут до конца своих дней; это «ее земля», а прежде была отцовской; братья никогда не выгонят ее, она очень нужна в хозяйстве.
— Ты что, с ума сошел? — сказала она Фернану.
— Нет, нисколько, — упрямо ответил он.
— Поди-ка поговори с отцом, он тебе покажет!
— А я не буду с ним говорить, — ты сама поговоришь.
— Я?
— Ну да, если хочешь, чтобы мы поладили.
— Да ты кто здесь? — возмутилась Адель. — Простой батрак.
— Если выйдешь за меня, кое-кем другим стану.
— Ах, вот как! — воскликнула Адель.
— Да уж так, — отозвался он.
— Отец как узнает, что ты задумал, сразу же выгонит тебя.
— Может, и выгонит. Но уж тогда ему не найти работника, он это и сам говорит, — кроме меня, никто не пойдет на такое место. А если я уйду, у тебя никого не будет. Да все равно и сейчас не будет, пока дела не сладим, — добавил он.
— Вот сволочь! — хриплым голосом вскрикнула Адель. Фернан несколько раз кивал головой, словно был согласен с ней, он не защищался.
— Главное, — знать надо, чего ты хочешь, — сказал Фернан. — Надоело мне спать в коровнике и никогда не получать жалованье сполна, потому что у хозяина денег нет. Я согласен остаться, но должен же я иметь выгоду. Я работы не пожалею и ничего не пожалею, но хочу быть наравне с твоими братьями, а то какой же толк надрываться.
