Несколько лет назад труппа итальянских мимов показала парижским зрителям забавный спектакль, где дюжина взрослых людей, одетых в подгузники и слюнявчики, суетились на сцене, спотыкались, падали, кричали, дрались, водили хороводы и ласкали друг друга… Бурлескные персонажи не походили ни на детей, ни на взрослых, это были фальшивые дети или фальшивые взрослые — или, может быть, карикатуры на детей, не понятно.
Аналогично этому, когда Билл Гейтс, похожий на подростка человек сорока лет, осмеливается публично заявлять: «Кто знает, может быть, мир существует только для меня! И если это так, то, я должен признать, мне это нравится!»
— возникает вопрос: не страдает ли владелец «Микрософта» чем-то вроде потери пространственной координации, и не является ли мир, о котором он говорит, не чем иным, как детской комнатой, кукольным миром игр и игрушек большого избалованного ребенка.1 В первой половине XX века Витольд Гомбрович и некоторые из его современников отмечали, что признаком современности является не рост населения или прогресс человечества, а, напротив, отказ от роста и взросления: «Незрелость и инфантильность — вот две черты, которые наиболее точно характеризуют современного человека,» — писал Гомбрович. После телескопических превраще-
ний Алисы мы пришли к Питеру Пэну, ребенку, настойчиво пытавшемуся избежать своего будущего.
Взросление, необходимое для жизни в древних обществах, кажется, стало невозможным в культуре, где каждый, независимо от возраста, продолжает во что-то играть.
За пару десятков лет социальные и политические обязанности, воинская повинность, условности производственной среды и т. д. были сметены и всякая личность, любая деятельность, которой не свойственно ребячество, теперь считается «элитарной» и отвергается.
Общие тенденции развития рынка и массового производства оказались серьезно этим затронуты и мы, сами того не понимая, перешли от индустриального общества к постиндустриальному, от реального к виртуальному, исполняя, таким образом, надежды решительно не взрослеющего общества.
Предпочесть обманчивую виртуальную реальность, положиться на абсолютную скорость электронных импульсов, якобы, мгновенно представляющих то, что время дает лишь понемногу, означает не только свести к нулю географические расстояния реального мира (что уже сделано за одно столетие увеличением скоростных способностей транспортных средств), но и скрыть приближающиеся события за ультракороткими передачами прямого эфира — в общем, сделать так, что ближайшее будущее будет казаться несуществующим.
