В1906 году ежедневная нью-йоркская газета World вышла под заголовком «Верните мне тело отца!».
В статье говорилось о прошении эскимосского юноши, узнавшего, что выставленный на стенде в нью-йоркском Музее естественной истории скелет был останками его отца Квисука.
За девять лет до того, вскоре по прибытии на американскую землю отец и четверо его эскимосских товарищей скончались от ужасного туберкулеза.
Маленький Миник, тогда — восьми лет от роду, присутствовал на похоронах, но это был всего-навсего маскарад, организованный учеными с кафедры антропологии Колумбийского университета, желающими заполучить останки и помешать ребенку узнать, что его отец станет частью коллекции Музея.5 В этом неприятном деле большая доля ответственности лежит на Роберте Пири, будущем первооткрывателе Северного полюса, рассматривавшим эскимосов как недочеловеков, как «полезное подспорье для арктического путешествия».
Визуальные искусства не стали первыми и единственными, что предваряло «собрание ужасов XX века». Современный авангард родился не в тишине художественных галерей и национальных музеев, а в музее естественной истории вроде того Музея, где эскимосский юноша обнаружил среди остатков культуры Туле скелет родного отца в виде пронумерованного экспоната.
В музее классического искусства было принято выставлять плоды сомнительных экспедиций. В Музее мы наблюдаем опасное стремление к актуализации этих безнаказанных практик.
Таким образом, в то время, когда мировая пресса сделала одной из наиболее притягательных научных, спортивных и культурных целей нашей цивилизации покорение Северного полюса, грязные проделки нью-йоркского Музея, раскрытые газетой World в 1906 году, были заранее оправданы. В тот момент, когда человечество более не могло ждать: «Когда весь мир принадлежит нам, — писал Карл Краус, — как унизительно чувствовать, что его последний уголок пока недосягаем… Ведь Северный полюс важен для нас именно потому, что мы не можем его достичь! После того, как мы доберемся до цели, он будет для нас лишь вбитым в землю колышком с развевающимся флажком: свидетельством исполнившейся мечты и еще одной помехой для воображения. Покорение Северного полюса … лишь экспромт на тему прежнего развития».
Далее Карл Краус подытоживает: «Даже самая яркая личность столетия лишь на нескольких дней завоевывает внимание прессы — потом интерес публики обращается к кому-нибудь другому. Северный полюс всем надоел и, кажется, люди никогда так неожиданно и сильно не разочаровывались».
