— Холодно здесь, однако, — заметил турок, сохраняя олимпийское спокойствие.
Малко оглянулся. Ярослав лежал поддеревом на боку. Рядом валялся бесполезный кольт. От этого зрелища на глаза Малко навернулись слезы. Ему очень хотелось самому похоронить этого замечательного парня.
Подобрав чемоданчик, Малко пошел за турком. Сбоку, на пограничном контрольном пункте, страсти разгорались все сильнее. Командир австрийских пограничников зажигал один прожектор за другим, требуя подкрепления из Вены и, видимо, решив, что стал первой жертвой третьей мировой войны.
Малко спал. «Ягуар» мягко катил по заснеженной дороге. Опускалась ночь. Кризантем свернул с шоссе налево. От легкого толчка Малко проснулся и посреди заснеженного пейзажа увидел знакомые очертания замка. Ему захотелось поцеловать в нем каждый камешек... Хотя надо признать, что любой из этих камней в свое время мог стоить ему жизни.
— Я приготовлю вам ванну; — невозмутимо произнес Кризантем.
Малко не верилось, что он уехал отсюда в это же утро.
— Однако вы не слишком торопились возвращаться! На пороге библиотеки стояла Мариза со стаканом в руке. Между необычным блеском ее глаз и катастрофически низким уровнем жидкости в графине с водкой наверняка имелась самая тесная связь. Она была совершенно пьяна — и все же очаровательна. В черном платье, из которого при всем желании нельзя было сшить два бикини, в черных чулках в «сеточку» она запросто могла вернуть былую силу и молодость всем престарелым поклонникам Венской оперы. Мариза повертелась на высоких каблуках — платье запорхало вокруг талии, обнажив изящные черные подвязки. Кризантем пробормотал пару турецких ругательств и для успокоения отправился на кухню выпить стакан холодной воды.
— Неужели ты предпочтешь мне свою крестьянку в сапогах?! — агрессивно заговорила Мариза, запинаясь на особо трудных для произнесения словах. — А я тут так старалась сделаться похожей на настоящую... э-э... канделя... кастеляншу! Ну-ка, поцелуй мне ручку!
Малко повиновался: в таких вещах женщина мне отказывают. Мариза удовлетворенно ухмыльнулась и повисла на нем.
— Но где это вас носило? Я тут так боялась! Домище-то здоровенный — тут целый «Хилтон» поместится...
Отмахиваясь от водочных паров, Малко позвонил Уильяму Коби, но не застал его: американец отправился ужинать. Слегка раздосадованный, Малко решил оставить драгоценный чемоданчик у себя до утра.
В этот вечер Малко решил от всего отдохнуть, даже от Александры, наверняка сгоравшей от бешенства. Чтобы продолжать бесконечные ухаживания за Александрой, нужно было сначала дождаться отъезда Маризы. Впрочем, чего тут ждать? Завтра он, Малко, посадит ее в самолет и отправит в Нью-Йорк. Тем более, что если она останется в этом же наряде, то наверняка станет чьей-то невестой, не успев пролететь и полпути.
