— Этот подонок мне не поверил. Хорошо же, в следующий раз займемся у него на глазах!
К счастью, появление Амина Хаббаша избавило Малко от необходимости отвечать. Ливанец вошел в бар с тем же выражением олимпийского спокойствия на лице.
— Кружку «Трапписта»[8], — бросил он бармену.
Притворяясь, что не замечает присутствия Кристель, Амин дружелюбно улыбнулся Малко и степенно произнес:
— Вы, кажется, спасли мне жизнь. Я читал газеты. Вы носите пуленепробиваемый жилет?
Вопрос был задан спокойным голосом; по тону угадывался профессионал.
— Да, — кивнул Малко. — А вы знаете, почему убили Филипа Картона?
Ливанец задумчиво пощипывал свои тонкие усики.
— Он хотел вернуть оружие, да? Грязная история.
— Грязная, — согласился Малко. — Но я теперь думаю: а не знал ли он людей, которые убили его? Он никогда не говорил вам о Фоксе?
— Говорил немного, — кивнул Амин Хаббаш. — Это тип из бельгийских спецслужб, верно?
— Да. Вы его когда-нибудь видели?
— Нет.
— А Густава Мейера вы знаете?
В черных глазах ливанца промелькнула тревога. Левой рукой он теребил свой золотой крест.
— А что?..
— Он знает, кто такой Фокс, — сказал Малко. — А я знаю, что именно Фокс приказал убрать Бартона. Я хочу найти его.
Ливанец осторожно сдул пену с пива. Кристель уже покончила с «Куантро», и выражение ее лица смягчилось. Малко перехватил томный взгляд, брошенный на Амина. «Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая»...
— Это будет нелегко, — заметил ливанец. — Мейер болтать не станет. Это люди опасные, они знают, что делают. Нет свидетелей — нет проблем.
В голосе его прозвучало одобрение — в таких делах ливанец был как рыба в воде. Малко попытался поймать его безмятежный взгляд.
— Вы могли бы мне помочь?
— Здесь, в Брюсселе, я в безопасности, — ответил Амин Хаббаш, — а вернуться в Бейрут пока не могу. И не хочу приключений на свою голову. Лучше бы вам разобраться самому.
Золотистые зрачки Малко наконец встретились с темными глазами ливанца.
— Послушайте, если бельгийцы узнают, кто вы такой, вы не останетесь в стране и пяти минут.
Несколько мгновений ливанец молчал, неподвижно глядя в пространство. Затем он отпил глоток пива и кивнул.
— Если так, то конечно... Но учтите, вытянуть что-то из Густава Мейера будет трудно. Он ведь тоже боится.
Великолепный пример восточной гибкости. Ни жалоб, ни торга — Амин Хаббаш трезво оценил ситуацию и принял свое поражение. Что не помешает ему при случае с той же безмятежностью разрядить обойму в спину Малко... Чтобы позолотить пилюлю, Малко поспешил добавить:
