— Да. Виски, если можно.
Он достал из мини-бара фляжку «Дефендера» и наполнил стакан. Виктория Позняк осушила его одним движением. Малко подождал, пока она придет в себя, и продолжил:
— Я полагаю, что вы можете дать мне недостающие детали...
Она внезапно вздыбилась.
— Я не стукачка! И не хочу больше слышать обо всем этом.
Малко долго фиксировал ее своим взглядом, так, как будто его золотистые зрачки были способны загипнотизировать ее.
— Виктория, речь не идет о том, чтобы шпионить. Скорее о том, чтобы защитить вас. Евгению убили, чтобы помешать ей говорить. Если они заподозрят, что вам что-то известно, вас может постичь ее участь. Я не исключаю, что я под наблюдением. Именно по этой причине я ношу пистолет. Люди, убившие Евгению, не способны на жалость. Возможно, они следят за вами. Если они видели вас со мной, то могут...
— Но это омерзительно! — взорвалась молодая женщина. — Я ничего не сделала. И если бы эта дуреха Евгения слушалась меня, она была бы сейчас жива.
Она резко замолчала, осознав, что сболтнула лишнее.
— Хорошо, — произнес Малко. — Я считаю, что для вашей безопасности будет лучше всего, если вы расскажете мне все, что вам известно.
Виктория Позняк несколько секунд сидела молча, потом закурила вторую сигарету и покачала головой.
— Евгении нужны были деньги, — объяснила она неуверенным голосом. — В своей вонючей конторе она едва зарабатывала 2000 гривен. И вкладывала их в шмотки, чтобы подцеплять богатых мужчин. Несколько месяцев назад она встретила одного поляка, классного парня, у которого, как ей казалось, было полно денег. Естественно, она рассказала мне об этом.
— Как его звали?
— Стефан. Это все, что мне известно. Она меня с ним не познакомила. Я видела его только однажды, в кафе. Это длилось минут пять. Возможно, она боялась, что я его уведу. Какое-то время все шло хорошо, Евгения купалась в золоте, покупала великолепные шмотки, даже купила мне сапоги в «Метрограде»[7]. Она была влюблена по уши. А потом однажды, может быть, неделю назад, она позвонила мне и попросила об одной услуге.
— Об услуге какого рода?
— Ее поляк попросил ее приютить на несколько дней одного человека, до тех пор, пока тот не уедет из страны. Якобы его приятеля. Евгении это было хлопотно из-за Марины, ее дочери, жившей вместе с ней на квартире. Она спросила, не могу ли я сделать это за 2000 гривен. Я отказалась. Это было слишком рискованно. Впрочем, она поклялась, что милиция не будет совать свой нос в это дело, что речь идет о политике... Тем не менее я не согласилась.
