— Это легко, — прошипела она. — Пойдите в посольство Никарагуа.
Ледяным кивком она попрощалась, но Малко снова обратился к ней.
— А та молодая женщина, вы не знаете, куда она могла уехать?
Ему показалось, что Маргарита сейчас вцепится ему в горло.
— Люди, которые были с ней, сказали мне, что она исчезла, — бросила она. — Что ее любовник ей осточертел. Я никогда не говорила с ней.
Затем она встала перед дверью, вызывающе покачивая бедрами. Полковник беспомощно переглянулся с Малко. Они зашли в бунгало, ничего, разумеется, там не обнаружив.
— Как вы думаете, что с Карин Норвуд? — спросил Малко.
Офицер жестом изобразил неведение.
— Это мне не известно, сеньор, может быть, она сбежала, как они утверждают. Либо они ее убили... Либо...
Его фраза повисла в воздухе.
— А сандинистский майор?
— Он обладает дипломатической неприкосновенностью. Самое большее, что мы можем, это потребовать его высылки...
Полковник Гарсиа, казалось, был искренне огорчен. Малко вспомнил о своем обещании. Как только они сели в машину с солдатом в каске за рулем, он вытащил из кармана толстый коричневый конверт и положил его полковнику на колени.
— Вы сделали все, что могли, — сказал он. — Вот то, что я вам обещал.
Полковник стыдливо опустил глаза.
— Вы настоящий джентльмен, сеньор, — взволнованно сказал он. — Да хранит вас Бог.
— Высадите меня у больницы, — сказал Малко, — я навещу своего друга.
От этого крамеровского дела у него остался привкус горечи. Он не сумел вернуть предателя. Крис был серьезно ранен, а Карин Норвуд исчезла. Похвастаться было нечем.
* * *
Крис Джонс спал в окружении трубок; рядом с ним стоял кардиомонитор. Медсестра подошла к Малко.
— Вы родственник?
— Друг. Как он?
— Не блестяще. Он потерял много крови и очень ослабел в ходе операции. Но он выкарабкается, если хирург «заштопал» все дырки в кишечнике.
— А иначе?
Она опустила глаза.
— У него может начаться сильное заражение.
— Эти обезьяны чуть не убили его, — произнес чей-то голос за спиной Малко.
Милтон Брабек, поглощавший сандвич, выглядел плохо: глаза у него покраснели. На ремне висел израильский «Магнум-44, Орел Пустыни».
— Он с вами разговаривал?
— Нет. Надо попросить самолет и перевезти его. Они утверждают, что в настоящий момент его нельзя трогать. Этот мерзавец сильно покалечил его...
Малко посмотрел на восковое лицо Криса Джонса. Такое когда-нибудь должно было случиться, учитывая опасности, которым они подвергались. И он сам тоже однажды оказался на больничной койке с нулей в теле... Всегда думаешь, что такое случается только с другими...
