На несколько секунд наступила тишина. Затем он сказал:
— Существуют наркотики, которые сделают это возможным. Они заблокируют боль, которая подавляет тебя. Мы можем достать их.
Я уставился в пол.
— Знаю, — наконец сказал я, снова подняв глаза, — и существуют препараты, которые заставят тебя поползать на четвереньках пару-тройку деньков.
Брэди заиграл пальцами, выстукивая на черной поверхности стола немой код, обозначая им свое нетерпение. Потом пристально посмотрел на меня:
— Ты не прогадаешь.
Я снова покачал головой:
— Извиняюсь. У меня уже есть занятие. Вы прервали его. Доставьте меня обратно на «Дарвин». — Я встал.
— Ну, раз ты хочешь… — Брэди откинулся в кресле и хрустнул пальцами. — Твой кредит приближается к многозначительной цифре ноль ноль ноль, а обучение должно быть оплачено в конце семестра. И что ты тогда собираешься делать? — Это не было простым любопытством. Слова попали не в бровь, а в глаз. — Да, — ухмыльнулся он, — мы действительно знаем о тебе все.
Бессильная ярость охватила меня. Три года назад у меня не было ни прав, ни браслета, я даже не существовал для галактической Сети, следящей за жизнью каждого, кто заслуживал внимания, со дня рождения до самой смерти. И мне отплатили за «службу» Федерации, отделавшись от меня: дали право на существование, но не дали права на жизнь — свобода, с которой не знаешь как быть. Да, я был свободен и понимал, что это не может длиться вечно. Но я провел всю жизнь на дне клоаки. Я должен был многое узнать и многое забыть. Мне хотелось выяснить, что же я терял все эти годы. Поэтому-то я и поступил в Космический университет, а обучение в нем стоило дорого.
— Что, не найти остроумного ответа? — спросил Брэди, переходя в наступление. — Ты серьезно думал, что университет — этот склад испорченных привилегиями юных оболтусов — подготовит тебя к жизни в технически высокоразвитом обществе?
Я почувствовал, как мои челюсти сжимаются. Брэди почувствовал это тоже. По его лицу снова поползла улыбка.
— Понимаю, что три года назад ты был дремучим невеждой… Конечно, имея достаточно времени и подготовки, ты смог бы работать, однако нехватка опыта жизни в обществе, вероятно, не позволила бы тебе подняться из низов. Но твое невежество — еще полбеды; ко всему прочему ты — псион. У тебя на лице написано, что ты с Гидры. Мне не надо объяснять тебе, что это значит.
Я почувствовал, как кровь бросилась мне в лицо.
— Я не обязан работать на синдикат. — Я боролся со страхом, который рос во мне, страхом, что все сказанное Брэди — правда. Одно то, что ты псион, уже плохо. Все телепаты в той или иной степени носят в крови гены Гидры. В крови, но не на лицах; их смешанная кровь — древняя, забытая история.
