— Ты мне общий порядок не объясняй, — посоветовал я, — ты про себя поясни.
— Один старый козел, бывший полковник Ла Корунья, которого Лопес посадил за разглашение военной тайны, решил, что был отправлен за решетку по моему доносу. А я, ей-Богу, ничего не доносила. Хорхе его арестовал и отдал под суд. Полковника разжаловали и осудили на двадцать лет каторги с конфискацией имущества.
— Солидно… — заметил я.
— Тогда шутить не любили. До революции Ла Корунья отсидел только три года, потом Киска его выпустила. Этот козел все последующие годы требовал вернуть себе отобранную собственность. Но ему ни черта не возвращали, потому что по закону 1984 года возвращалась только собственность, отобранная народными социалистами. А демократы, когда пришли к власти, стали требовать, чтобы все случаи нарушения неприкосновенности частной собственности были расследованы. В общем, он добился того, что ему вернули то, что отобрали. Тогда же этот сукин сын отыскал в архивах свое дело, и его адвокат посоветовал ему подать на меня в суд. Это одно обвинение.
— А второе?
— Второе еще краше. Помнишь, как мы с тобой удирали с очистной станции?
— Примерно, — сказал я, соображая, какие преступления, не подпадающие под Постановление об амнистии, мы тогда совершили.
— Помнишь, мы угнали розовую «Тойоту»?
— Отлично, но ведь это я ее утонял.
— Само собой, но меня обвинили в соучастии.
— Ну, и как же тебе удалось выбраться?
— Исключительно благодаря Харамильо Ховельяносу и одному моему старому-престарому знакомому из министерства безопасности.
— Это еще кто? — Не могу сказать, что ревнивые интонации у меня получились очень убедительно.
— Не беспокойся, — приятно улыбнулась Марсела, — он был импотентом еще при Лопесе.
— И ты взялась за мои поиски?
— Конечно. Дело в том, что благодаря адвокату Ховельяносу я смогла встретиться с сеньором Доминго Ибаньесом и уладить те недоразумения, которые возникли из-за частных детективов, которых я посылала на остров до этого. Оказывается, они полезли в какие-то экономические дела, не имеющие к тебе никакого отношения. Этим был обеспокоен и сеньор Ибаньес, и некий шейх Абу Рустем, который является очень важной фигурой на острове. Ему принадлежит большая часть здешней недвижимости и земельных угодий.
— Из Эмиратов? — спросил я, припоминая, что Чудо-юдо вроде бы через нашего колумбийского генменеджера Даниэля Перальту загнал Хайди «каким-то богатым фраерам из неведомо каких Эмиратов».
