Таран почувствовал труднопреодолимое желание дернуть из подствольника туда, вверх, во тьму, в дальний конец трещины, куда его «инфракрасное зрение» не доставало. Просто так, чтобы опередить супостата. Если он этого еще не сделал, то только потому, что опасался влепить гранату в свод, откуда она запросто могла отрикошетить обратно или, бултыхнувшись в гальку, послать по обратному адресу тысячи камешков, каждый из которых мог долбануть не хуже пули.
Юрка догадывался, что и у Топорика с Милкой такие же желания шевелятся. У «пана Сусанина» оружия не было, а капитан в данный момент был наиболее информированной личностью. То есть он со своим слуховым аппаратом лучше других представлял себе, что там, на «втором этаже», творится. Знал, но не мог произнести ни слова, опасаясь, что оттуда, сверху, кто-то может услышать даже самый тихий шепот.
Минуты текли, нервы играли, сохранять полную неподвижность становилось все тяжелее, сдерживать дыхание — тоже. На «той» стороне тоже царила тишина, никаких «хрупов-хлюпов» не слышались, только ручей журчал да изредка с потолка капли срывались и шуршали, падая на гальку.
И вдруг на физиономии Ляпунова Таран разглядел подобие улыбки. Сперва только уголок губ чуть-чуть оттянулся, потом побольше. Вскоре после этого послышалось сразу два удаляющихся «хруп-хрупа» по гальке, а затем — «хруп-хлюпы» через ручей.
Минуты две-три капитан помалкивал и после того, как остальные перестали слышать шаги. Потом наконец рискнул прошептать самым тихим шопотом, на какой был способен:
— Ушли. Наши это, то есть федералы. Их было двое, как видно, дальше в гору соваться не рискнули. Войсковая разведка, просто осмотрели ход, вышли в зал, послушали ушами, поглядели через обычные монокуляры ночного видения — и назад. Скорее всего вызовут саперов, заминируют выход и посадят отделение
— блокировать на всякий случай. Так что, Ольгерд, можем двигаться.
— Ладно, — кивнул «человек-паук», — идем. Но все-таки не спешите лезть, пока я не помигаю.
— Вообще-то лучше не мигать, — строго прошептал капитан. — Чтоб не было никаких лишних сомнений…
Он не сказал: «Неизвестно, кому ты там мигать будешь!» — но все хорошо поняли, что именно подразумевал Ляпунов.
— И пойдем мы вдвоем, — добавил Сергей. — Так оно надежнее будет.
Топорик, Милка и Юрка остались ждать, а Ольгерд с Ляпуновым, чуть похрустывая галькой, стали подниматься по наклонной трещине-расселине. Изредка потревоженные камешки, шурша, скатывались вниз. Прошло еще пять томительных минут, и послышался довольно громкий голос Ляпунова:
