В гостинице было тихо. Он подошел к окну — небо было темным, до рассвета еще далеко. Тело было вялым, отдыха как такового не получилось. Жаров принялся разминаться, в этот раз ограничившись приседаниями, отжиманиями и еще парой упражнений, — крошечная комнатка не слишком подходила для этого, но идти куда-то еще не хотелось. Вообще ничего не хотелось.
Он кое-как умылся остатками холодной воды, вытерся грубым, жестким полотенцем и уже почти закончил одеваться, когда вдруг послышалось бряцанье металла, очень тихое, но несомненное. Еще раз, еще… Денис весь обратился в слух — казалось, по коридору осторожно, чтобы никого не разбудить, идут воины. Он был еще недостаточно опытен, чтобы в полной мере распознать звук… но это было очень похоже на колышущуюся при ходьбе кольчугу.
Уже потом, когда появилось время все обдумать и взвесить, Денис решил, что побеспокоиться все же стоило бы. Ну не дело постояльцам, буде даже таковые в гостинице имелись бы, выходить из своих комнат ночью в полном боевом облачении. Смысла нет. Доспехи, кольчуга… только в тупых, рассчитанных на невзыскательного зрителя фильмах герои не вылезают из тяжеленных доспехов, так и ходят в них, исходя потом и источая соответствующие ароматы. Обычно же — и Денис, оказавшись в этом мире, очень быстро понял столь простую истину, — место доспехам всех мастей исключительно во вьюках. Ну, допустим, отправляясь в путь, воин все же кольчугу наденет. Но только тот, кому довелось провести в седле пять-шесть часов подряд, да еще имея на плечах десятикилограммовую кольчугу, поймет, что к выбору облачения для долгой дороги местные воины подходили с определенной осторожностью.
А вот служба — дело иное. Здесь уж хочешь не хочешь — а надо. И ежели в мирное время ночная стража Тирланты носила исключительно жесткие кожаные куртки, способные неплохо оборонить от ножа — а как, извините, за ночными татями гоняться, в железе, что ли, — то в военное время и патрули усилены будут, и кольчугами, а то и кирасами, воины не пренебрегут. Поскольку задачи другие — не воришек мелких ловить, а в случае чего тревогу поднимать да держаться, пока помощь не прибудет.
В общем, совершенно нечего делать людям в кольчугах ночью в гостинице. Совершенно. Только все эти разумные мысли в тот момент не пришли ему в голову.
А в момент следующий стало уже поздно.
Дверь вышибли разом — да это хлипкое сооружение, гордо именовавшее себя дверью, не особо и сопротивлялось. В комнату ворвались сразу двое — ох недаром здесь дверные проемы были столь широкими, не иначе, как на то был негласный указ какой. Чтобы вот так вот выбивать двери да к постояльцам ночью врываться сподручнее было.
