И опять Легран оставался один, коротая время с древней книгой… Он ждал, когда же оно наступит, это его время. И дождался.
Дверь распахнулась, и в комнату ввалился покрытый пылью человек. Он тяжело рухнул в кресло и ткнул пальцем в сторону объемистого кувшина.
— Вода, — хмыкнул Легран.
Дрю скорчил недовольную мину, хотел было выругаться, но затем лишь устало вздохнул:
— Давай… в глотке пересохло, будто пыль жрал.
Шенк знал, как чувствует себя томимый жаждой человек, а потому не стал наливать воду в кружку, а протянул фаталю весь кувшин. Тот ухватил его обеими руками, буркнул что-то благодарственное и надолго припал губами к источнику прохладной воды. Затем довольно фыркнул и отставил кувшин в сторону, вытерев рот тыльной стороной кисти, не обращая внимания на размазавшуюся грязь.
— Ты только что с дороги? — Шенк помнил свою встречу с Дрю и прощание, что было довольно теплым, но не видел повода, чтобы фаталь, прибыв в Цитадель, тут же бросился искать молодого темплара, с которым его свел путь Света лишь однажды, да и то лишь на весьма непродолжительное время.
— Не совсем… — Дрю блаженно развалился в кресле, вытянув ноги. — Ткнулся к Бороху, но он на Совете. Сказал, у тебя подождать… Слышь, Легран, у тебя что, и в самом деле одна вода? Ты никак в аскеты записался?
Шенк дернул шнурок колокольчика — прошло всего несколько мгновений, и на пороге вырос слуга.
— Вина, хлеба, мяса! — перечислил желаемые блюда фаталь. — На дво… на троих. И хорошего вина, проклятие Арианис на ваши головы! Живо!
Слуга мигом исчез за дверью — похоже, Дрю здесь знали и связываться с ним не хотели. Да и то, кто же в здравом уме станет спорить с фаталем, который славился дурным нравом и несдержанностью по отношению к тем, кто посмел ему перечить.
— Здесь не место для упоминания этого проклятого имени, — осторожно заметил Шенк, к числу тех, кто «в здравом уме», явно не относящийся. Но Дрю был слишком утомлен дорогой, чтобы злиться.
— Плевать… Орден по уши в дерьме, парень. Сейчас надо думать о том, как спасти наши задницы, а не о всяких религиозных глупостях. Ты, случаем, не знаешь, зачем Борох меня вызвал?
— Борох?
— А ты думал, я тащился сюда просто потому, что соскучился по Цитадели? Магистр прислал письмо с голубиной почтой… Из Пенрита в Сайлу за восемь дней, четыре загнанных коня! Мне кажется, что под штанами у меня одна сплошная рана… здесь найдется девчонка, способная смазать бальзамом раны старого фаталя?
